Я тебе (не) подхожу
Шрифт:
Нет, точно показалось. Ведь месяц идет за месяцем, но Назар и не думает появляться. Ребенок ему не нужен. И слава богу.
Я подхожу к дому и сразу вижу тетину машину и ее саму возле багажника. Она выгружает продукты, за которыми ездила в гипермаркет.
— Давай помогу, — подхожу к ней я, пряча торт за спиной.
— Вот еще, — фыркает тетя и качает головой. — Тебе нельзя таскать тяжести.
В итоге она так и не разрешает себе помочь, и я недовольно пыхчу про себя и поднимаюсь за ней. Могла бы дать что-нибудь
Зато тортик не заметила.
Тетя бренчит ключами и открывает дверь, а в следующую секунду восклицает:
— Твою мать!
И продолжает сыпать гневными многоэтажными ругательствами, которым позавидовал бы любой филолог.
Мне кажется или меня обдает жаром из квартиры?
Я привстаю на цыпочки и заглядываю через тетино плечо. И пораженно охаю.
Паркет в коридоре залит водой и вздулся, зеркало запотело. Боюсь предположить. Что это вообще такое? Нас затопили? Или… это мы?
О нет!
Глаза наливаются слезами, и я дрожащими губами лепечу:
— Те-е-еть…
Та поворачивается ко мне с растерянным видом, но тут же берет себя в руки и твердо заявляет:
— Так, не реви, разберемся. Стой тут.
Она как есть в куртке и обуви несется в ванную, вылетает оттуда и исчезает в кухне.
Я снова слышу приглушенные ругательства.
Наконец она возвращается и скорбно сообщает:
— Лопнул шланг на горячую воду. Я перекрыла кран, но…
Я как-то без слов понимаю, что все не просто плохо, а ужасно. Если вода стоит и в коридоре, боюсь предположить, что творится на кухне.
И что еще хуже — что творится у соседей.
Два месяца назад квартиру под нами купили. Хозяйка — пафосная женщина неопределенного возраста и нордического характера. И насколько я знаю, она сделала дорогостоящий ремонт. Стопроцентно сдерет с нас всю сумму, что потратила. И сколько-то сверху — за моральный ущерб. Непонятно, почему не примчалась до сих пор. Видимо, ее нет дома.
Мамочки! Что делать-то?
Я с тортом в дрожащих руках шагаю в квартиру и иду в зал. Отпраздновали восьмое марта…
Ставлю упаковку на стол, бросаю пуховик на диван и иду на кухню.
По пути оцениваю масштаб бедствия. М-да, шкаф в прихожей пострадал значительно и выглядит как после побоища.
Что же творится с кухонным гарнитуром?
Лучше бы не видела. Слезы все-таки катятся по щекам, когда я вижу вздутый линолеум, запотевшие стекла на окнах и разбухшую мебель.
Все на вынос, все. Но где взять деньги на новое? Наверняка то, что мы успели отложить, уйдет на ремонт соседке. И даже не хватит.
— О-о-о, — стону вслух.
А потом хватаю тряпку и помогаю тете убрать воду с пола. Правда, она намного расторопнее меня — все-таки с семимесячным животом сильно не навытираешься.
Откладываю тряпку в сторону — слышу, как в зале разрывается мобильный.
Иду и смотрю на экран.
Пока размышляю, отвечать или нет, музыка замолкает.
Кидаю взгляд на ноут, что лежит на столе. Я в последнюю минуту унесла его сюда, а ведь работала на кухне. Хоть тут повезло.
— Кто там? — заходит в зал тетя.
— Начальница. Я пообещала ей отправить файлы час назад.
— Алис, если нужно работать, садись. Я справлюсь сама. К тому же…
Я вздыхаю. Она не договаривает, но в данном случае мне не нужен навык чтения мыслей, ее «к тому же» понимаю и так. Мы не можем себе позволить, чтобы я потеряла такое хорошее место.
Только вот как работать в таком состоянии? Теперь, когда я отложила тряпку, меня начинает трясти.
Пять минут уходит на то, чтобы хоть немного успокоиться. Слава богу, основная работа уже сделана, осталась лишь малая часть. Однако все равно у меня уходит в два раза больше времени, чем обычно.
Наконец я клацаю мышкой на кнопку «отправить», и письмо начальнице уходит.
— Алис, — заглядывает ко мне тетя, — я все убрала, аварийку вызвала. Сказали, приедут как только смогут.
Она подходит к дивану, опускается на него и хлопает ладонью рядом с собой.
Я встаю из-за стола и подсаживаюсь к ней.
— Лисеныш, — тетя сжимает мою руку, — все будет хорошо.
Видимо, я хмыкаю слишком громко.
— Я не говорила тебе до этого, хотела устроить сюрприз, но теперь скажу. Шеф обещал мне квартальную премию. Я должна была получить ее через три недели, но попрошу выплатить пораньше. Не думаю, что он откажет. Договорюсь с ним завтра.
— Теть, ну там же не миллионы. Вряд ли хватит на ремонт соседке.
— Не хватит, ты права. Но это уже что-то, а там что-нибудь придумаем.
— Угу.
Стараюсь, чтобы мой ответ звучал убедительно.
— Выше нос, Лисеныш. Слушай, мне нужно отлучиться на час-полтора по работе. Ты как? Побудешь одна?
Слышу беспокойство в ее голосе. Я что, так плохо выгляжу? Спешу успокоить:
— Все нормально.
— Точно?
Выдавливаю из себя слабую улыбку:
— Точно.
— Я бы не уехала, не будь это так важно. Постараюсь не задерживаться.
Вскоре входная дверь закрывается. Первая мысль — снова пойти на кухню, проверить, что там с техникой. Но чувствую, что не могу, снова разрыдаюсь.
Сажусь на диван и закрываю лицо руками.
Похоже, запас нашего с тетей везения кончился.
А ведь накопленные деньги могли уйти и до этого.
Я подумать не могла, что мне могут понадобиться какие-то лекарства во время беременности. Я ведь молодая, здоровая. Однако понадобились. Наследственность, есть определенные риски, сказала врач месяц назад, когда я пришла к ней в очередной раз. Что-то там с кровью. И прописала дорогущие уколы.