Я тебя не хочу
Шрифт:
— Саш, не смешно.
— Я знаю. Просто слёзы — это бесполезная хрень. Ну ударь меня, можешь даже в пах, только нежненько. Но не плачь. Всё ведь уже случилось. И потом… м-м-м… Я старался, чтобы тебе было хорошо, Стась.
Я вспыхнула. Гад. Он старался! Да если бы он не старался, я бы его ещё ночью кастрировала!!
— Разве плохо было?
Сволочь.
— Как ты понял, что я девственница?
Он фыркнул.
— А как ты поняла, что я понял?
— Саш!
— Шучу. Ну… не знаю. — Голос Лебедева
— У тебя её отродясь не водилось.
— А сейчас вот завелась. Как вши. То они не водились, а потом бац — и завелись.
— Не смешно.
— Да? Ну ладно. Не знаю я, Стась. Просто понял. И… не ошибся.
Я непроизвольно всхлипнула, и Лебедев вновь обнял меня. Только… зря он это сделал.
Я прекрасно чувствовала попой — причём в прямом смысле — что он возбуждён. И немного испугалась.
— Нет! — я попыталась отойти, но Сашка уже обнимал меня обеими руками — словно в кокон заключил…
— Ты боишься меня, Стась? — шепнул он мне на ухо. — Почему?
— Я… не тебя. Просто… больно. Там. И кровь ещё идёт.
— Прости, — Лебедев поцеловал меня в шею, заставив вздрогнуть. — Мне не следовало брать тебя второй раз.
— И первый тоже! — вспылила я, вновь дёрнувшись.
— И первый тоже, — повторил Сашка, кивнув. А потом вдруг развернул меня лицом к себе, прижал к стене, положив мои руки себе на плечи, и пока я растерянно размышляла, в какую часть тела ему вмазать, продолжил: — Но я не дурак, и не стану отрицать очевидное. Мы с тобой, Стась, привлекаем друг друга физически. Ты согласна?
Не в привычках Лебедева было не подкреплять слова действием, и Сашка с видимым удовольствием сжал мою правую грудь, отчего я непроизвольно застонала.
— Да-а-а, ты согласна… — прошептал он, начиная играть с соском.
— Саш, перестань! Это нечестно, в конце концов!
— Неужели? — Лебедев усмехнулся, вновь положил ладонь поверх груди и погладил. — Может, и нечестно… но приятно же.
— Саш!
— Чш-ш-ш… Слушай дальше.
Он смотрел в мои затуманенные от страсти глаза и говорил медленно, будто бы смакуя каждое слово. И так же медленно гладил грудь. Вниз, вверх, по кругу… Вниз, вверх, по кругу…
— Я хочу тебя, Стась. И ты меня хочешь. Я вижу это и ощущаю. Если я сейчас опущу руку вниз, ты будешь очень мокренькой. И примешь меня, несмотря на боль.
— Саша!
— Чш-ш-ш. Я не закончил. Если мы хотим друг друга, почему не совместить приятное с полезным? Зачем мне какие-то другие девушки, если есть ты?
— Я не шлюха! — возмутилась я, дёрнувшись, но замерла: член Лебедева уже упирался в мой лобок и почти касался клитора.
— Я и не считаю тебя шлюхой. Знаешь ли, это было бы странно — считать шлюхой девушку, которую сам накануне лишил девственности. Я не идиот. Ты — мой друг, Стась. И ты останешься им в любом случае.
—
— Нет. Говорю же — совместить приятное с полезным. Но… я не собираюсь тебя заставлять, поэтому хочу предложить следующее. Подумай, пока мы будем в Праге. Если ты скажешь «нет», значит, нет. Если же «да», то мы с тобой станем спать вместе.
Всё это время Сашка поглаживал своим членом мой клитор, чуть раздвигал половые губы и проводил уже по ним… Я с трудом соображала, но всё же соображала.
Замечательно. Если я скажу «да», Лебедев будет иметь и эту свою Ларису, и меня, а может, и ещё кого-нибудь. Хорошо устроился! Целый гарем.
— Я скажу «нет», — прохрипела я и задрожала — Сашка усилил напор. — Не…
— Не сейчас, Стась. Подумай. Ответишь, как вернёмся из Праги. А пока… давай мыться.
Лебедев отошёл от меня, и я еле сдержала вздох разочарования. Ну не дура ли?
— И как ты собираешься мыться с таким… стояком? — пробурчала я, косясь на Сашкин член. Сравнивать мне, конечно, не с чем, но выглядел он внушительно. И стоял почти вертикально…
— Как-нибудь. А что, — Лебедев прищурился, — ты хочешь избавить меня от стояка? Я только за.
— Зато я против!
— Так я и думал.
Никогда в жизни не мылась с кем-то вдвоём в одной ванне. Странное ощущение, и не могу сказать, что мне очень понравилось. Под душем я привыкла расслабляться и отключать свой мозг, но с Сашкой за спиной это сделать не получалось. А уж когда я решила подмыться и вода из прозрачной превратилась в розовую…
— Отвернись, — буркнула я, возмущённо засопев, и Лебедев фыркнул.
— Перестань. Что я, крови не видел? Меня это не смущает.
— Зато меня смущает!
— Скромница ты моя, — вновь фыркнул Сашка. — Ладно, так уж и быть. Отвернусь. Но мыло хотя бы дай, а то мне без него заняться нечем, поэтому я только и делаю, что пялюсь на твою попку.
Вышеупомянутая попка, кажется, слегка покраснела.
— А ты не пялься. В конце концов, она у меня ничем не отличается от всех прочих попок.
— Неееет, Стась, — засмеялся Лебедев. — Отличается. И вообще, ты-то откуда знаешь? Ты же сама не можешь её увидеть.
— Почему не могу? Могу. В зеркале.
— Это не то. Все мы в зеркале видим не совсем себя, а… кого-то другого.
Я чуть струёй воды не подавилась — смывала в этот момент шампунь с волос на голове. Ничего себе заявочки… Лебедев никогда не проявлял склонностей к подобной философии.
— А кого же мы там видим?
— А кто кого. Ты вот видишь «обычную девушку», сама ведь говорила. Кто-то смотрит на себя — и видит писаную красавицу с глазами цвета неба, губами цвета роз и щеками цвета свёклы.