Я тебя не хочу
Шрифт:
— Зато мучиться не будешь, — мстительно заключила я, но Сашка не возмутился — рассмеялся. Обнял меня и уютно так устроил у себя на плече.
— Всё, спи, провокаторша. У тебя глаза вон красные, как у вампира.
— Это я-то провокаторша? — возмутилась я, но не успела больше ничего добавить — рядом с Лебедевым сел ещё один пассажир. Сашка покосился на невысокого пожилого мужчину в очках, а потом наклонился к моему уху и прошептал:
— Конечно, провокаторша. Кто меня весь месяц до свадьбы соблазнял?
Я аж задохнулась от возмущения.
—
А Сашка ржал и обнимал меня, как любимую плюшевую игрушку…
Полёт прошёл нормально. Я успела и подремать на плече у Лебедева, и покушать, и посмотреть в окошко. Я-то, в отличие от Сашки, люблю и не боюсь летать. Чего бояться? Все там будем.
Из аэропорта мы, как все нормальные люди, сразу поехали в отель на такси. И я, оглядываясь по сторонам, вынуждена была признать — ничего не помню… Так, какие-то общие очертания и неясные видения.
— Есть хочется, — пробормотал Лебедев, уже когда мы подъезжали к гостинице.
— А мне — спать, — поморщилась я. — И вообще, кормили же в самолёте!
— Так это когда было-то!
— Обжора…
— Увы! Я виноват лишь в том, что хочется мне кушать… — пропел Сашка, и я захихикала.
Что важнее — еда или сон? Я тоже думаю, что сон. Но Лебедев отказался вести меня в номер, пока не поест, поэтому мне пришлось пойти с ним в кафе, располагавшееся на первом этаже нашего отеля, и обедать вместе с Сашкой, периодически широко зевая всем своим ртом.
И к моменту, когда мы оба зашли в номер, мне уже всё было безразлично. Я только успела заметить вялым, как гнилое яблочко, мозгом, что кровать там двуспальная — и так же вяло во мне трепыхнулось волнение пополам с возбуждением, — быстро наведалась в ванную, смыла с себя дорожную пыль, потом переоделась в ночнушку, пока Сашка зависал в душе — и завалилась спать.
Как ложился Лебедев, я уже не слышала.
Просыпалась я раза три, и все три раза, меняя позу, каждый раз оказывалась в объятиях… мужа. Под его невнятное ворчание. Один раз он вообще нагло перетащил меня к себе на грудь, обнял обеими руками — и засопел мне в лоб. Я попыталась отодвинуться, но Сашка только сильнее сомкнул руки. В итоге я смирилась и тоже засопела.
В четвёртый раз я проснулась от ощущения, что меня гладят по попе. И действительно — Лебедев, лёжа на боку лицом ко мне, задрал мне ночнушку и гладил голую попу. Бельё я сняла по привычке, даже не задумавшись об опасности этого предприятия. А зря!
Сашка явно давненько бодрствовал, и взгляд его, направленный мне прямо в лицо, был совершенно недвусмысленным.
— Выспалась? — поинтересовался он хриплым голосом, придвигаясь чуть ближе. Лебедев был в трусах, но это меня не спасало.
— Саш… — я попыталась оттолкнуть его руками, но, как обычно, не преуспела. — Ой… а что ты такой горячий? Ты не заболел?
Он действительно был весь, как кипяток. Я чуть не обожглась.
— Нет, — Лебедев перехватил одну из моих рук и поцеловал запястье. — Всё нормально, Стась.
Вернул свою ладонь мне
— Да-а-а, Стась, это будет сложно, — хмыкнул Сашка, нашёл вход в меня и стал ласкать теперь уже его.
— Что? — невнятно промычала я, всхлипывая.
— Всё. Обещал же дать тебе подумать… Хоть руки себе отрубай…
Лебедев внезапно отпустил меня, а потом обнял, но не касаясь ягодиц, и прижал к себе, поцеловав в шею.
— Извини. Больше не повторится.
— Ну конечно, — почти истерически засмеялась я. — Особенно с учётом одной кровати на двоих.
Сашка фыркнул.
— Да, этот момент я не учёл… Ладно, Стась. Давай так — если я зарвусь, бей меня кулаком в глаз.
— Может, хотя бы в лоб? В глаз-то больно…
— А в лоб нет? Мне кажется, без разницы. Бей куда хочешь. Только не в пах!
— Это ещё почему?
Нет, не то чтобы мне хотелось бить в пах… Но интересно же!
— Так пах мне пригодится, если ты «да» скажешь, — провокационным тоном прошептал Сашка мне на ухо.
— Не скажу!
Он хмыкнул.
— Никогда не говори «никогда», Стась. Ну что, встаём? А то кушать хочется.
— Обжора…
— А ты сплюшка. Спишь и спишь. Сладенькая такая сплюшечка…
Ладони Лебедева поползли вниз, и я, мстительно фыркнув, щёлкнула его по лбу.
— Ай!
— Уговор дороже денег! — заявила я, и пока Сашка тёр пострадавшее место, соскочила с кровати и побежала в ванную.
Прага — красивый город. И это, пожалуй, было единственным, что я запомнила из той давней двухдневной поездки с Ксюшкой и Лебедевым.
Впрочем, мы тогда, как и многие другие студенты нашего возраста, не особенно что-либо смотрели. Гуляли, ржали, кушали разную местную вкуснятину в кафешках и пили пиво. До сих пор помню огромное свиное колено, которое нам принесли утыканное ножами, как ёжик иголками. Мы с Ксюшкой над ним скончались бы, если бы не Лебедев… Ух Сашка тогда налопался. У него даже мордашка залоснилась от счастья. А я вот не особенно впечатлилась… Мне больше понравилось блюдо, которое называлось «Пупок святого Вацлава». Это было какое-то мясо с персиком сверху, правда, теперь я не вспомню, какое именно.
Из-за того, что мы с Сашкой по приезду завалились спать, наш первый день уже начинал клониться к закату. Но мы всё равно пошли гулять. Мне хотелось побывать на Староместской площади и пройтись по Карлову мосту, а Лебедеву, конечно, непременно нужно было зайти «в тот самый ресторанчик, где подавали такое офигенное вепрево колено».
А ещё Сашку интересовало пиво. Везде и повсюду, самое разное и разнообразное…
— Ты обещал много не пить! — погрозила я ему пальцем, а потом подумала: наивная я, неужели ещё до сих пор верю обещаниям Лебедева? После того, как он обещал не трогать меня, а сам сделал женщиной, это действительно странно.