Я тебя не хотела
Шрифт:
В ресторане было в этот вечер людно, и несколько пар медленно танцевали возле небольшой сцены, на которой, играя на электронном пианино, пел музыкант.
— Роман, вы позволите украсть вашу прекрасную помощницу?
— Только если она сама пожелает быть украденной, — сдержанно улыбнулся Должанов.
Мне совершенно не хотелось танцевать с Мамаевым, но отказывать, особенно после стольких уступок в нашу сторону, было как-то не удобно.
Я встала и снова взяла Анатоля Петровича под руку. Мы прошли к зоне, где двигались другие пары. Мамаев развернул меня
— Анна, — едва ли не интимно прошептал мужчина, обдав горячим дыханием, от которого меня покоробило. — Расскажите, как же вы попали в «Ситистрой»?
Я едва заметно пожала плечами и постаралась ответить непринуждённо.
— Мой дед — бывший преподаватель отца Романа Игоревича. Он рекомендовал меня, а Игорь Евгеньевич ознакомился с моим резюме и решил, что я подхожу на должность ассистента директора рекламного отдела.
— То есть, Роман не сам утверждал вас? — удивился Мамаев и как-то, как мне показалось, чуть сжал пальцы на ткани моего платья.
— Думаю, если бы он был против, то нашёл замену.
Мамаев ничего не успел ответить, потому что к нам подошёл Должанов.
— Анатолий Петрович, — улыбнулся он, — позвольте украсть у вас свою помощницу, а то ещё грешным делом переманите такого ценного сотрудника к себе.
— Что ж, — последний нехотя отлепился от меня и недовольно поджал губы. — Она ваша.
Мамаев ушёл в сторону нашего столика, а меня взял за руку и привлёк к себе Должанов.
— Я не помешал ничему важному? — спросил, иронично выгнув бровь, и медленно задвигался. Совсем не так топорно, как предыдущий партнёр.
— Отнюдь, — буркнула я.
Я ненадолго выдохнула, когда липкая ладошка Анатолия Петровича перестала прижиматься к моей спине, но снова ощутила дрожь, когда выреза коснулись горячие пальцы Романа. Чёртово платье!
Рома взял чуть более быстрый темп, который больше соответствовал мелодии романса, который исполнял музыкант. И мне было труднее, потому что твёрдо стоять на ногах не получалось, я будто немного заваливалась вперёд.
— Ань, — шепнул мне Должанов почти в самое ухо, — перестань.
— Что перестать? — непонимающе переспросила я.
— Вести. В танце. Это право принадлежит мужчине.
Что ж, может он и прав, и потому у меня и заплетаются ноги, потому что Роман не даёт мне вести.
— Ты так и не научилась танцевать. Помнишь, на выпускном я почти весь вальс протаскал тебя практически на весу. Иначе бы ты мне все ноги отдавила.
Ах ты ж! Попрекнуть девушку тем, что у неё грация не кошки, а картошки. Ну Должанов не был бы собой, если бы не выдал бы что-то подобное.
— Так зачем же ты тогда попросил хореографа поставить тебя со мной в пару? Танцевал бы с Максом, он профессионал. Гляди, и туфли бы целы остались.
Рука, лежащая на талии, напряглась. Рома притянул меня чуть сильнее, заставив глубже втянуть запах его терпкого парфюма.
— Ну ты и язва, — ответил спустя
Вот вроде бы в моём имени нет ни одного рычаще-гарчащего звука. А в сокращённом варианте даже ни одного твёрдого согласного. Так почему каждый раз это Ромино «Ань» выходит так, что мне от вибраций вздрогнуть хочется?
— Что вы, Роман Игоревич, — я высвободилась из рук Должанова. — С вами играть — себе дороже. Прошу меня извинить.
Я развернулась и направилась в уборную. Мне нужно было срочно освежиться. Дурацкое вино, никогда его не любила за то, что мои щёки становятся ярче галстука пионера. Хочется наплевать на макияж и засунуть лицо в ледяную воду целиком.
13
Я ополоснула щёки прохладной водой из крана, аккуратно подправила макияж и немного отдышалась. Не люблю вино, на него у меня всегда странная реакция — щёки горят, а руки ледяные. Исключение, пожалуй, составляет лишь дедушкино вино, которое он делал из сортового винограда, что сам вырастил на даче.
Немного остыв, я проанализировала вечер. Итак, нам удалось получить лучшие места для рекламы «Журавля» в бизнес-центре города. За адекватную цену и, в общем-то, на наших условиях. Осталось претерпеть совсем немного, и тогда можно будет поехать домой и, наконец, выспаться. И стяжать с Романа на завтра возможность прийти в офис хотя бы к десяти.
Я вышла из дамской комнаты и направилась вдоль узкого коридора в сторону зала, но вдруг перед самым поворотом натолкнулась на Должанова.
— Долго ты. Что там можно делать? — недовольно спросил он, поджав губы.
— Тебе с подробностями или в общих чертах? — я выгнула бровь дугой, а потом нахмурилась. — Зачем ты вообще пошёл за мной?
— А ты бы предпочла, чтобы за тобой сюда пошёл Мамаев? Он как раз был готов ринуться в бой. Сама же видела, что он на тебя глаз положил.
— О! А доблестный рыцарь Роман Игоревич решил защитить честь своей ассистентки и смело бросился наперерез?
Может, я слегка и перегнула. Определённо. Потому что Рома прошёлся по мне ледяным взглядом, а желваки на его щеках на секунду натянулись.
— Ты его не знаешь, Ирландо, — ответил жёстко. — И лучше пусть так и остаётся.
Мы перебросились острыми взглядами, и вышли в зал. Перед самым выходом Роман вдруг набросил мне на плечи свой пиджак и легонько подтолкнул вперёд.
— Это ещё зачем? — прошипела я. — Здесь не холодно.
— Так надо, — тихо в ответ шепнул Должанов.
Мы подошли к столику, за которым нас уже совсем заждался Анатолий Петрович. Тот было привстал, завидев нас, но сразу сел обратно. Он окинул меня недовольным взглядом, едва ли не скривившись. И тут я вдруг поняла, зачем Рома набросил мне на плечи свой пиджак, и чуть не задохнулась от возмущения его беспардонностью. Этот сукин сын меня пометил. Дал понять таким образом Мамаеву, чтобы тот не предпринимал поползновений в мою сторону. Не то чтобы я страстно желала, наверное, должна даже была быть благодарна Должанову, но меня возмущала его бесцеремонность.