Я тебя не помню
Шрифт:
Несколько минут меня ведут по длинному узкому коридору и вместе с эхом от моих шагов в такт стучало собственное сердце, так и норовя выпрыгнуть из груди. Я поправила на себе пальто. Погода менялась, приближалась весна.
А еще жутко раскалывалась голова – мучения Назара не прошли даром, и в больнице, вероятно, мне поставят неутешительный диагноз. Мигрень или другие осложнения. Жизнь не будет прежней.
– Вы собираетесь проходить?
Меня спрашивают не в первый раз, мы давно подошли к камере и передо
Как мы до такого докатились?
До свиданий в камере. До пропасти бешеной. До обид и недопониманий… по крайней мере с моей стороны они точно были, и я имела на них полное право. Как и Данияр имел право на свободу, поэтому я здесь.
– У вас десять минут!
Дверь за моей спиной захлопнулась. С бешеной силой.
А он ждал меня. Я глаза не поднимала, но чувствовала – ждал. Ему сказали, что жена придет. И он очень ждал.
Широкие шаги по направлению ко мне стали спусковым крючком. Я отшатнулась, когда он прикоснулся ко мне.
Доля секунды. И большая пропасть.
– Насть, – его голос был низким, хриплым. Страшным.
– Не надо.
– Настя, – повторил он настойчиво.
– Нет! – процедила я и резко подняла взгляд. – Назар, скорее всего, мертв. И я все помню. Все, Данияр.
– Я знаю, – ответил он. – Я все знаю, Настя. Мои люди сели вам с Азацким на хвост сразу же, как обнаружили тебя. Я немного не успел. Он перехватил вас раньше.
Немного.
На одну ночь, как минимум. Когда меня мучили тем нашим видео...
Немного!..
– Тебе плохо, – озвучивает он мои мысли.
– Я пришла сюда не за этим. Мне нужны ответы, Данияр.
– Спрашивай.
Его глаза такие спокойные, но с темной поволокой. Данияр понимает, что его положение шаткое, но во мне отчего-то уверен. Уверен, потому что помнит мое обещание – быть рядом. Быть женой, быть плечом, не отступать. Но это было до.
– Мое обещание в прошлом, – заявила я уверенно.
– Вот как? – тихое уточнение. – Где наша дочь, ты оставила ее с Азацким?
Данияр больше не делает попыток приблизиться, он даже отошел, позволяя мне дышать свободнее.
Но и из камеры я едва ли выйду раньше десяти положенных минут. Я это четко понимала.
– Именно. Вижу, что ты все знаешь, тогда начнем с начала, – спокойно произношу я. – Ты мне изменял?
Данияр сощурился, но не думал долго. Сразу понял, о каком видео идет речь.
– Нет.
Не это я хотела услышать.
Я хотела объяснений, но Данияр мне их не давал. Держал на цепи, дозировал информацию, неосознанно делал мне хуже. Я хотела большего.
– Ты можешь объяснить?
– Я не вижу смысла объяснять подделанное видео, на которое ты повелась, сбежав из дома почти год назад.
Данияр разозлился. Разумеется.
Это
Я опускаю глаза, не зная, как спрашивать о другом. О том, что больше всего разъедало душу и мысли. Та ночь с кинопоказом от Назара была жуткая, кадры невозможно забыть. Ни кадры, ни собственные воспоминания.
Сделав несколько широких шагов, Данияр все-таки оказывается рядом. Его руки собственнически обхватывают мое лицо, а губы скользят по виску.
А в моей голове то видео.
Тот день, когда я поняла, насколько он силен, а я – беззащитна.
– Не трожь… Что ты с нами сделал?! В тот день после свадьбы… – мучительно простонала я.
– Я могу извиниться сотни раз, но едва ли это уйдет из твоей памяти.
– Я все помню, Данияр. А даже если постараюсь забыть, то видео будет всплывать. Он показывал его мне. Десятки раз крутил. Я всю ночь смотрела. И вспоминала, вспоминала…
Я зажмуриваюсь.
Вот и сказала об этом. Вслух. Действительно мясорубка, самая настоящая.
– Я считал, ты мне изменила.
– Это не оправдание.
– Мне жаль.
Жаль.
Я не уверена. Данияр уже показал себя в истинном обличии, когда решил, что я его собственность и что со мной можно делать все, что угодно.
– Насть, это ничего не меняет. Ты моя жена. У нас ребенок. Все наладится.
Я качаю головой. Безумие. Полное безумие! Дикая мясорубка, а не любовная история.
Данияр стискивает зубы, вминает меня в свое тело. Я с трудом упираюсь ему в грудь и отхожу на безопасное расстояние. Признаю, что я его боюсь. Даже теперь, когда за моей спиной есть защитник.
– Последний вопрос. Павел и Виктория – мое приемные родители?
Я тяжело дышу и смотрю на него пытливо.
Данияр впивается в меня невидящим взглядом. Понимает: солгать больше не получится. Я больше не всецело его. Я могу уйти.
Это не нравится Данияру. Назар был прав, мой муж очень хочет владеть мною единолично.
– Да, это так. И я знал про Азацкого, Настя.
Сердце разбивается вдребезги.
Все лгали. Все. Все меня поимели, не иначе.
– Давно? – шепчу одними губами. – Давно ты знал?
– Нет, Насть.
– Врешь…
– Совру только в том, что рад связям с Азацким, – вспылил Данияр в ответ. – В остальном я честен с тобой. Я не такой ублюдок, каким ты меня нарисовала.
Мы оба замолкаем, тяжело дыша.
Я не знаю, кому верить, но решаю доверять лишь своим ощущениям. Правда в любом случае вскроется, с такой репутацией Данияру бессмысленно лгать.
– Узнал недавно, когда провожал твоих родителей в аэропорт. Твой отец отвел меня в сторону и признался, что ты приемная дочь. Он решил, что это может помочь делу с Назаром, от них все равно толку нет.