Я тебя никогда
Шрифт:
Пускай весь мир страдает, а я — не буду.
Тем более из-за какой-то сопливой девчонки…
И тут мне в голову пришло кое-что ещё.
— Но ведь если папа любил эту женщину, то… То это ещё хуже, мам. Это моральная измена. Разве нет? Он любил её, ты понимаешь?
Руки мамы задрожали. Она опустила глаза и снова тихо заплакала…
Блин, ну я и дубина!
Нашёл, что сказать собственной матери…
18
— Блин… Мам, прости… — обнял я её. — Я не хотел тебе делать больно.
— Тут ты прав, сынок, — тихо сказала мама, утирая слёзы платком. — Ситуация далеко не самая приятная, как бы я ни старалась защитить отца. Мне тоже совершенно не нравится, что твой папа привёл в дом чужого ребёнка, от женщины, которую, возможно, любил всегда. Но мы не можем ничего изменить. Решение отца не обсуждается, ты же знаешь. К тому же, не по христиански взять и бросить на произвол судьбы девочку… Сдать её в детский дом. Она же не виновата ни в чём… Поэтому как бы ни было нам не просто — постарайся её не винить, и тебе станет легче.
— Я не могу её не винить, — ответил я, ощущая, что снова закипаю.
Как мне не злиться и не обвинять её в развале семьи?
Может, мне ещё спасибо ей за всё хорошее сказать?
Прости, мам, но я так точно не смогу.
Я не такой добрый и понимающий, как ты.
Чужих щенков не собираюсь понимать и принимать!
Из-за которых, между прочим, моя семья рушится. Отец совсем как чужой стал…
К матери не подходит почти, об Ангелине все вопросы.
Хоть бы у меня спросил как дела, а то всё — Лина, Лина…
Задолбала уже эта Лина за несколько дней пербывания в моём доме.
Неужели мама не понимает, что я не смирюсь с таким положением вещей?
Да и отцу это тоже следует понять.
Потому что менять свою позицию я не стану, чтобы они мне не говорили.
Ангелину мне не жаль.
Пусть и попала в сво й детский дом.
Плевать на ее жизнь.
Она мне никто, чтобы печься о ней.
Меня гораздо больше волнует собственный комфорт, которого Ангелина лишила меня в собственном доме, практически привела к развалу нашу всю семью.
Какого тогда чёрта я должен её понимать и жалеть?
Не стану я этого делать.
— Матвей, ну ты же у меня умный мальчик, — мягко провела по волосам мама, и это немного успокоило меня. Вроде взрослый уже, а когда мама гладит по волосам, я таю и успокаиваюсь… — За что ты так жесток к ней? К девочке. У нее никого не осталось, мы её пожалеть должны. Она закончит школу и уйдёт, в никуда. А мы так и останемся семьёй. Надо просто потерпеть…
— Неужели ты думаешь, что я совсем слепой и глупый, мам? — спросил я, подняв голову и заглянув ей в глаза. — Я же вижу, что нашей семьи почти не стало едва появилась она тут. Поэтому я злюсь и виню её. Отец с тобой почти не общается теперь… Приезжает поздно, уезжает рано, в выходные тоже мчится в офис. Раньше такого не было.
— Бывало. Когда у папы были завалы на работе… Сейчас тоже отчёты и всё такое прочее…
— Не надо,
— Наверное… — ответила мама тихо. Она и сама, очевидно, не переварила ещё эту “новость”. — Я не знала эту женщину… Узнала о ней только когда в нашем доме появилась Ангелина.
— А как же ты, мама?
— Я не знаю, Матвей… Но ведь папа никуда не уходит. Он с нами. Разве это не доказывает, что он…выбирает нас?
— Почему же он не женился на ее матери, раз так любил?
— Понятия не имею… Видимо, не мог. А потом встретил меня… У нас родился ты. Семья… Всё вроде бы было хорошо.
— Вроде бы… И ты готова это терпеть и прощать?
— Заведёшь свою семью — поймёшь меня, — вздохнула мама. — Я тебя прошу, давай больше не будем об этом. Я просто тебя как уже взрослого прошу принять волю отца и желание помочь сироте. Мы можем себе это позволить, а девочка будет спасена от детского дома. Что тебе стоит год потерпеть? Давай не будем нагнетать.
Я поджал губы.
Не могу я обещать ей не нагнетать.
Эта ущербная меня бесит!
Я не могу ходить и делать вид, что она мне нравится.
— Я хотела вообще поговорить с тобой о том, что ты делаешь. Зачем ты ей мышь подкинул?
Я покосился на мать.
Понимал, конечно, что убогая настучит.
И всё равно оправдываться не очень хотелось.
— Всё равно она не испугалась.
— Матвей, — укоризненно покачала головой мама. — Не надо этого делать.
— Чего — не надо делать?
— Ты понимаешь, о чём я: не надо травить жизнь девочки в доме.
— Нет, я ещё ей спасибо пойду скажу за всё хорошее! — снова вспылил я.
— Матвей, — строго посмотрела она на меня. — Если ты считаешь себя взрослым, то и вести себя надо по взрослому. Сегодня пойдешь и извинишься за подкинутую мышь. И никаких отговорок я не принимаю. Ты не прав. Ты должен принести извинения девушке. Я настаиваю!
19
АНГЕЛИНА.
— Ну что, малыш? Как тебе новая клетка? — спрашивала я мышонка, что сидел на моей ладони. Всё, что я просила для нового питомца, уже привезла доставка, и я занималась размещением мышонка в клетке. А с ним и в самом деле как-то легче на сердце. Хоть одна живая душа рядом… — Я назову тебя Рич. Будешь Ричем? Классное имя, мне кажется. А тебе нравится? Ой…
Кто-то постучал в дверь, и я вздрогнула, едва не уронив мышонка.
Кто бы это ни был, вряд ли я ему обрадуюсь…
В этом доме я мало кому нравлюсь, так уж вышло.
Посадила Рича в клетку и закрыла — пока ему придётся посидеть так.
Открыла дверь и застыла — на пороге неожиданно для меня обнаружился Матвей.
Даже представить себе не могла, что ему могло бы понадобиться у меня в комнате…
Разве что успел где-то раздобыть крокодила…
— Поговорить надо, — сказал он коротко, глядя куда-то поверх моей головы.