Я тебя придумала
Шрифт:
Я так увлеклась изучением нового знакомого, и даже не заметила, что Рым остался стоять на месте.
— Я, с вашего позволения, садиться не буду, — сказал орк спокойно, скрестив руки на груди.
Мирнариец ухмыльнулся.
— Как хочешь, — а потом, помолчав секунду, добавил: — Твоё право. Я пришёл познакомиться. Меня зовут Ибор.
Я вопросительно покосилась на Рыма — надо ли представляться? — но орк уже называл своё имя.
— Грым. Значит, ты тут главный? И как называется эта ваша… организация?
Ибор слегка наклонил
— Не торопись, Грым. Я всё расскажу. Но прежде хотел бы узнать имя девушки.
Когда мирнариец оторвался от созерцания Рыма и перевёл взгляд на меня, я содрогнулась. Потому что на меня Ибор посмотрел совершенно иначе. Я знала, что означает такой взгляд, потому что видела нечто подобное много раз: когда собеседник мысленно раздевает тебя глазами, в подробностях представляя, в каких именно позах он будет тебя иметь. Масляный такой взгляд. Фу. Мне захотелось сплюнуть ему под ноги.
— Линн, — всё-таки процедила я, поскольку молчание затягивалось.
— Что ж, очень приятно, — Ибор гаденько улыбнулся, и в этот момент я окончательно уверилась, что никогда в жизни не встречала более неприятного человека. — Ты спросил, я ли тут главный, Грым? Да, главный здесь я, но не только я. А называемся мы реформаторами.
— Как? — я фыркнула. — И чего же вы реформируете?
— Всё. В нашей — и вашей — стране в обществе распространилась такая зараза, которую можно только выжечь калёным железом. Иначе с ней никак не справиться.
Что-то это всё мне напоминало. Что-то из нашей истории… ах, да.
— И давно вы пытаетесь убить императора? — вырвалось у меня. Ибор удивлённо приподнял брови.
— А ты догадливая. Что ж, Линн, организация существует уже больше пятнадцати лет, но под моим руководством работает всего около семи.
— Нехило. За это время можно было бы добиться успеха. А вам пока не везёт, как я вижу? — я насмешливо улыбнулась. К моему удивлению, Ибор не рассердился, а наоборот, кажется, развеселился.
— У нас есть цель, к которой можно идти разными путями, девочка. Я предпочитаю длинный, сложный, но с максимальной гарантией на успех, понимаешь? Ошибиться и оказаться на плахе мне совсем не хочется, тогда все годы подготовки попадут Дариде под каблук.
Дариде под каблук… Я вздохнула. Что ж, очень точное выражение.
Даридой звали богиню смерти и перерождения. У каждой расы Эрамира, да и у мирнарийцев, имелись собственные обычаи и верования, но Дарида была одной из двух высших существ, общих для всех. Повелительница Тьмы и Смерти, она наказывала преступников, забирала души усопших и отправляла их в новую жизнь. Дариду считали также богиней судьбы. Человек устроен так, что судьба и смерть сплетаются у него настолько тесно, что зачастую не разглядеть — где одно, а где другое.
Другим высшим существом, общим для
— Почему именно Эдигор? — спросила я у Ибора, внимательно изучая его неприятное насмешливое лицо. — Почему вы не начнёте с кого-нибудь другого?
— Начинать всегда нужно с верхушки, — мирнариец пожал плечами. — Иначе всё будет бесполезно.
— Ну убьёте вы его, — фыркнул внезапно Рым, — и что дальше? Императрица ждёт ребёнка, и в случае смерти Эдигора она, принцесса Луламэй и герцог Кросс будут выполнять обязанности регентов до совершеннолетия наследника. Или вы планируете всю верхушку прикончить? Вместе с Аравейном?
Под конец Рым откровенно язвил. Ну да, он же искренне считает, что великий маг неуязвим, аки тираннозавр для неандертальцев. Но что-то в издевательской усмешке Ибора подсказало мне, что орк ошибается. Или мирнарийцы знают что-то, чего не знаем мы.
— Это уже наша забота, Грым. Но поверь, всё отнюдь не сводится к тупому убийству тех, кто сейчас находится у власти. Впрочем, мы не собираемся делиться с вами своими планами.
— Да? — Рым иронично приподнял одну бровь. Я восхитилась — мне такой фокус никогда не удавался. — А я-то искренне считал, что ты сейчас нам всё-всё расскажешь. Даже записывать приготовился. Да и вообще, я не пойму, чего ты тогда припёрся-то — имена наши, что ли, узнать?
— Нет, — голос Ибора стал настолько мягким и сладким, что у меня мурашки по коже побежали. — Совсем не за этим. Я пришёл посмотреть на руну, Грым.
— Зачем? Чтобы убедиться, что ты не можешь её снять?
— Можно и так сказать.
В этот момент входная дверь распахнулась — «охранник» еле успел отскочить в сторону — и на пороге комнаты появилась самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо видела раньше.
У неё было благородное лицо с тонкими изящными чертами — яркий рот, правильный, аристократический нос, молочно-белая, нежная и даже какая-то прозрачная кожа. Большие глаза в обрамлении длинных, пушистых ресниц, просто поражали удивительной чудесной зеленью — глядя в них, вспоминалась трава ранней весной, молодая листва, свежий, прохладный воздух…
Венчали это чудо ярко-алые, чуть вьющиеся волосы, уложенные в сложную причёску. Пара прядок качалась возле ушей, придавая ей вид некоторой, но вполне уместной небрежности. Ушки, кстати, тоже были весьма изящны, а уж от серёжек, похожих на дождевые капли, я вообще пришла в восторг.
В общем, не женщина это была, а настоящая богиня.
Вот только взглянув на Ибора, я похолодела. Он смотрел на вошедшую с выражением такого искреннего восхищения на лице, что я внезапно поняла, кто здесь «главный» на самом деле.