Я тебя заберу

Коваленко Марья

Незнакомки. Полной противоположности другой Лизе, из моего прошлого.

Слишком дерзкой и стервозной. С охрененными изгибами и выпуклостями, которых у тощей девчонки не было и в помине.

Гадины со вкусом пряной вишни. Но настолько похожей на ту… мое табу, что другие водители, смирившись, начинают объезжать по кругу. А я все стою, мокну и не могу сделать даже шага в сторону своей машины.

* * *

После ресторана домой приезжаю промокший и злой. Кравцов справился с презентацией без моего участия, но потом пять минут

разливался соловьем в трубку, как ему жаль и как сотрудники жаждут поскорее познакомиться со вторым боссом.

Так и хотелось потребовать у него список всех жаждущих. С одним шустрым гинекологом в первой строчке. Однако, стиснув зубы, я сдержался. А затем вообще отрубил телефон.

Дома отключить ничего не удается. Настя встречает у порога. При макияже, с алой помадой, которая лучше всего смотрится на члене, в длинном шелковом платье, подчеркивающем все прелести.

Красивая как с обложки. И доступная в любой момент по щелчку пальцев.

– Как прошел банкет? – Она широко улыбается, и бретели платья скользят по плечам вниз.

– Кравцов отработал за нас двоих.

Мне нет никакого смысла врать. Правда, как и что-то плохо пахнущее, имеет свойство всплывать в самый неподходящий момент. Да и с Настей нет необходимости во лжи.

– Коля очень хотел представить тебя коллективу. – Жена снимает с меня пиджак и тянется к пуговицам на рубашке.

– Все, что он хотел, – это деньги. – Останавливаю ее. – И они уже на его счету. Как ты просила.

– А почему тогда ты злой? – Ее руки стекают по моей груди к ширинке и проворно расстегивают молнию. – Трудный день? – Настя опускается на пол. – Или женщина?

Оттянув резинку боксеров, она осторожно освобождает член и демонстративно облизывается. Вроде бы точно так же, как сегодня уже облизывалась другая женщина. Но все-таки иначе.

Спокойно. Без эмоций. Будто то, что предстоит, – обязательная медицинская процедура. Разновидность зонда.

– Всё вместе.

– Надеюсь, она оставила мне хоть что-то? – Губы жены улыбаются. В отличие от глаз.

Это не тянет на ревность. Для нее в нашем браке нет места. С первого дня никто не клялся никому в верности. Оба понимали, что так будет удобнее. Насте – с моими деньгами и статусом. Мне – с постоянной любовницей, которая не станет дурить мозг по любому поводу и избавит от необходимости таскаться по борделям и кабакам с новыми заказчиками и партнерами.

– Если хочешь чего-то особенного, только намекни. – Так и не получив ответа, Настя тянется к члену. Почти касается.

Но я резко пресекаю:

– Не нужно.

Обычно мне нравится такая ласка. Настя знает, как я люблю. От темпа до глубины. И все же сейчас не хочу.

– Ты уверен? – Жена проводит пальцем по губам, размазывая помаду.

У любого другого на моем месте сорвало бы крышу. Похоть в чистом виде. Но, словно проклятый, я вспоминаю другие губы и других женщин.

Похожих как две капли воды…

Одну совсем молодую, девятнадцатилетнюю. Со светящимся взглядом и смешными ушами. Немного оттопыренными, как у сказочного эльфа. С поцелуями,

от которых уносило мозг. Со смехом, всегда искренним и звонким. И другую – взрослую, расчетливую. Опасную, как клин, который можно выбить из головы лишь одним… очень древним способом.

Глава 5. Подчиненная

Самая распространенная форма абьюза – трудовая.

Обеденный перерыв в ординаторской начинается со сплетен. Как я и предполагала, вчерашняя вечеринка для многих прошла ударно. Кто-то жалуется на головную боль и вместо кофе хлещет шипучий аспирин. Кто-то задумчиво отмалчивается. А Вероника, молоденькая медсестра с ресепшена, старательно замазывает свежий засос. Перед общим зеркалом. Не прячась.

– Кравцов ее вчера целый час в подсобке трахал, – шепчет мне Галина Михайловна, наш главный лаборант и заодно местное средство массовой информации. – Официанты к нам раз пять подходили. Спрашивали, когда начальство закончит. У них там, в подсобке, то ли алкоголь стоял, то ли посуда.

– В следующий раз пусть заранее оговаривают срок аренды.

Я все больше радуюсь, что не осталась на презентацию. Никаких сюрпризов. Банально и предсказуемо.

– Перенервничал Николай Степанович, – хмыкает Галина Михайловна. – Не каждый день делит бизнес с другим.

– Бизнес не любовница. Конечно, жалко. – Поглядываю на часы.

До следующего, последнего на сегодня приема еще полчаса. В принципе, можно отсидеться у себя в кабинете. Без кофе, но хоть в тишине.

– Мне кажется, предложи Кравцов поделиться, Верочка не отказалась бы. Этот Шаталов… Он такой, что никто бы не отказал. – Галина Михайловна делает щедрый глоток капучино и жмурится. Как довольная тучная кошка.

– А что, вчера никто не успел… – Голос сипнет, и приходится откашляться. – …завести близкое знакомство?

– С этим… Марком Юрьевичем? – Галина Михайловна отрывается от своей чашки и удивленно вскидывает брови.

– Он вроде как без жены приехал. Свободная касса. – Дико хочется помыть собственный рот. С мылом.

– Куда приехал? – Глаза моей собеседницы становятся похожими на два блюдца.

– В ресторан, – жму плечами.

– Так не было его! Мы до двенадцати ждали, когда ж объявят причину попойки. На шампанское уже смотреть никто не мог. А потом Кравцов взял микрофон и рассказал про этого Шаталова. Мол, соучредитель. Новый босс. И бла-бла-бла.

– Так я… – Хочу сказать, что видела его в гардеробе. К счастью, заткнуться успеваю вовремя.

Звезда сегодняшнего шоу «Сплетни» – Вероника. Пусть ею и остается.

– Зато мы потом в интернете нашли фотографии нового начальства. – Забыв о кофе, Галина Михайловна достает телефон и начинает быстро искать что-то в сохраненных фото. – Вот, смотри! Элитный кобель и в фас, и в профиль. Таких мужиков нужно выпускать в массовое производство. Ксерить пачками, чтобы у каждой женщины был свой. – Она мечтательно вздыхает и сует телефон мне в руки.