Я тоже её люблю
Шрифт:
Застаю Егора напротив камина. В одной руке у него зажат телефон, так сильно, что аж костяшки пальцев побелели. А второй рукой любимый держит бокал, явно не с “Колой”. Хмурюсь, потому что на расстоянии чувствую напряжение. А ещё я никогда раньше не замечала за любимым привычку пить спиртное по утрам. Возможно, это единичный случай и я зря себя накручиваю, ведь впереди дальний перелёт. А возможно что-то случилось, но я такая счастливая, что даже думать про это не хочу.
Ступая на цыпочках, чтоб подо мной даже не скрипнула
Почувствовав моё присутствие, Егор оборачивается. Смотрит мне пристально в глаза, а я улыбаюсь ему приветливо и ускоряю шаг. Остановившись напротив любимого, прижимаюсь к его груди и говорю, как сильно по нему скучала, пока лежала в спальне одна. В ответ Егор молчит, даже не желает мне доброго утра. И это выглядит странным, мягко говоря.
— Егор, что-то случилось? Неужели отменили самолёт? — спрашиваю я, а Егор осушает залпом бокал и возвращает взгляд на моё лицо. Смотрит из-под нахмуренных бровей, поджимает губы. — Что произошло? Скажи мне.
— Я женюсь, Юля, — чеканит чужим холодным тоном, но я пока ещё ничего не понимаю.
— Очень плохая шутка. Или это было предложение? — улыбаюсь, обнимая любимого мужчину за шею.
Ухмыльнувшись. Егор отводит взгляд в сторону. И я чувствую, как внутри меня всё обрывается. Сердце то замирает, то делает двойное сальто.
— Нет. Я женюсь на другой. А сейчас тебе лучше уйти, потому что через десять минут в этот дом войдёт твой муж, — скидывает мои руки и кивает на дверь.
Проглотив подкативший к горлу ком, я делаю глубокий вдох. И отступаю на один шаг.
— Скажи, что шутишь! Скажи, что это дурацкая шутка. Ты пошутил, да? — требую я, но Егор качает головой.
— Я не шучу. Я серьёзный как никогда. Скоро здесь появится Батурин, поэтому если ты всё ещё хочешь от него сбежать, то рекомендую поторопиться.
Пошарив в кармане брюк, Егор достаёт оттуда портмоне. А затем протягивает мне несколько купюр.
— Возьми. Этого тебе хватит на первое время. Потом продашь свои дорогие безделушки, свяжешься с родителями… В общем, ты взрослая девочка. Выкрутишься.
Деньги я не беру. Я вообще не понимаю, что происходит. Сердце от боли рвётся на части, а разум кричит мне: “Беги, Юля. Беги!”
— Милый, мы же любим друг друга. Зачем ты так с нами? — слёзы градом катятся по моим щекам, но я даже не стараюсь смахнуть их рукой.
– “Нас” нет! Ты свой выбор сделала ещё десять лет назад, когда отказалась от меня, — его слова бьют наотмашь, попадая точно в сердце.
Юлия
Когда Егор уходит я плачу. Не пытаюсь его остановить. Не прошу остаться. Он не изменит своего решения. И все эти его разговоры, что он меня никому не отдаст; все его клятвы быть всегда рядом — сгорают в один миг, будто карточный домик подожгли всего лишь одной спичкой.
Хлопает
Больно… Чертовски больно! Раздирает всю изнутри.
Я же верила ему. А он просто играл с моими чувствами. Мстил. К.н.и.г.о.е.д...н.е.т
По ощущениям проходит целая вечность прежде, чем в доме снова откроется дверь. Я знаю, кто пришёл. Батурина чувствую по запаху, как бы банально это ни звучало. Этот дьявол не меняется: сколько лет знаю его, а одеколоны всё те же.
Медленным шагом Тагир приближается ко мне. Перестав плакать, я в спешке ладонями размазываю по лицу дорожки от слёз. Расправляю плечи. И продолжаю сидеть на полу с горделивою осанкой. Вид у меня жалкий — я и сама это знаю, но мне плевать. И Тагиру плевать. Мне даже кажется, он готов достать меня из любой помойки: отмыть, причесать, накормить и опять посадить в свою золотую клетку.
Приблизившись, Тагир останавливается напротив меня. Мой взгляд опущен в пол. Я вижу только начищенные до тошнотворного блеска чёрные туфли и идеально выглаженные брюки.
Батурин выжидает паузу. Ухмыляется. А затем его громкий вздох отзывается эхом по всему дому, как мне кажется.
Он подходит, становится ближе ко мне на ещё один шаг. Пальцем поддевает мой подбородок, чтоб я подняла голову и посмотрела на него. Но я не хочу смотреть! Я взгляд отвожу в сторону.
— Ну и на кого ты стала похожей, душа моя?! — рокочет его низкий голос.
Я молчу. Закусываю нижнюю губу, сжимаю её зубами до боли.
Тагир гладит меня по голове, пропускает между пальцев мои длинные волосы. В его движениях нет грубости, но я нутром чувствую злость Батурина.
— Ты жалкая. Выглядишь как бездомная кошка.
Я усмехаюсь. И осмеливаюсь поднять взгляд на Батурина. Один миг. Глаза в глаза. Мы смотрим друг на друга неотрывно. Во взгляде Тагира боль и ненависть. В моём — пустота, потому что мне всё равно, что со мной будет дальше. Я смерти не боюсь — я уже живой труп, ведь Егор забрал с собой моё сердце, вырвав его из груди.
— Юля, Юля… — Тагир вздыхает, продолжает гладить меня по голове, будто маленькую непослушную девочку.
— Не нравлюсь?
Изогнув тёмную бровь дугой, Тагир удивляется. Но молчит.
— Зачем я тебе? Зачем ты приехал за мной? Если хочешь отомстить, то сделай это, пожалуйста, побыстрее. Я даже сопротивляться не буду. Убей меня, только не мучь. Я больше не выдержу в твоём плену. Убей меня прямо сейчас…
Глаза Тагира чернеют. Лицо становится каменным. Выждав паузу, Тагир наматывает мои волосы на кулак и тянет голову назад. Его движения причиняют мне физическую боль, но никак не душевную. А потому я даже не вскрикиваю. Стиснув зубы, терплю.