Я тоже её люблю
Шрифт:
Выскочив на улицу, ловлю первое попавшееся такси и диктую водителю адрес. Специально называю место за несколько километров до конечной остановки, чтобы на всякий случай исключить ненужного свидетеля.
Полчаса иду по трассе пешком. И вскоре замечаю родительский внедорожник. Это машина отца — сто процентов! Но так как папа сейчас находится в реабилитационном центре за границей, на машине ездит мама.
Подойдя к внедорожнику, распахиваю дверцу со стороны водителя. И заключаю маму в объятия. Мама тут же прижимается ко мне
— Тшш, мамочка, — успокаиваю маму, глажу ладонью по её спине. — Я с тобой. Всё будет хорошо.
Даю маме время хорошенько выплакаться. И только потом прошу ещё раз обо всём мне рассказать. Мама повторяет почти то же самое, что сказала мне по телефону. Только теперь её рассказ наполнен деталями.
— Получается, ты уехала с места ДТП? — спрашиваю я и мама кивает. — Тогда откуда ты знаешь, что пострадавший умер?
— Ах, Юля… Я его на капоте протянула метров двадцать, — закрыв лицо ладонями, мама снова плачет и причитает: — меня посадят. И отца посадят. Нет… Отец не выдержит. У него слабое сердце после инфаркта. Что теперь делать, доченька?
— Тшш, — тянусь к маме с объятиями, ощущая, как меня всю трясёт. — Мы что-нибудь придумаем. Слышишь, мам?
Только успеваю сказать это, как в сумочке звонит мобильный. Ни с кем не хочу говорить! Но телефон звонит снова и снова. И я лезу в сумочку за мобильником.
Хмурюсь, увидев на экране имя Тагира. А мама перестаёт плакать и поднимает на меня затуманенный взгляд.
— Это полиция, да? — перепугано хлопает глазами.
— Нет. Это Тагир, — качаю головой.
Небольшая пауза. И мама хватает меня за руку со словами: “Ответь, дочь. Тагир нам поможет. Ради тебя он не откажет”.
Глава 13
Юлия
Первые дни проходят как в тумане. Я просто живу, точнее, существую физически. Понятия не имею, что делать дальше со своей жизнью. Кажется, я её так сильно сломала, что отныне не склеить.
Из головы не уходят мысли, что всё могло быть иначе, не послушай я десять лет назад маму и рассказав обо всём отцу… Я не виню мать, нет. Мы с ней обе испугались — за отца и его карьеру. Из политики папу бы точно выгнали. И только бог знает, как сильно пошатнуло бы его здоровье эта ужасная новость — жена сбила человека и скрылась с места ДТП.
— Юль, можно? — в комнате приоткрывается дверь и я выныриваю из водоворота мыслей, скашивая взгляд на застывшую в дверном проёме мать.
— Да, конечно.
Поудобнее устроившись на кровати, подкладываю под спину подушку. Руки кладу поверх одеяла и пальцами тереблю манжет на рукаве пижамы.
Мама немного медлит. Присаживается на край кровати, поглядывает на меня с опаской. Да, мам, я знаю, что паршиво выгляжу…
— Яну папа увёз к двоюродной сестре, — говорит мама и я просто киваю, — на первое время, пока не расхлебаем всю кашу. А ты как, Юль? Как самочувствие?
— Честно? Чувствую себя раскатанной лепёшкой.
— Ах, дочь, — вздохнув, мама
— Спасибо, что напомнила, мам, — кривовато улыбнувшись, шмыгаю носом. — Но это всё уже не имеет значения. Теперь от Батуриных нашей семье не отделаться. Не знаю, можно ли так говорить, но лучше бы сестра сделала аборт.
Мама молчит, но я знаю, что в душе она согласна со мной, только вслух об этом почему-то не говорит.
— Папа нашёл хорошего адвоката по бракоразводным процессам. Не хочешь поговорить на эту тему?
— Нет. Здесь не о чем говорить. Развод теперь неизбежен, — пожав плечами, устраиваюсь лёжа на кровати, и прошу маму погладить мне спину, как она всегда делала в детстве, когда укладывала меня спать.
Под ласковое касание материнских рук мои веки наливаются свинцом. И я проваливаюсь в глубокий сон. А вечером, когда просыпаюсь, меня будто молния ударяет в голову. Мне вдруг становится понятным, что я должна делать дальше.
“Значит, я у него тебя заберу”
“Я украду тебя от всех”
Слова Егора, как свет в конце туннеля, озаряют мою душу. И заставляют взять себя в руки, перестать быть тряпкой. Возможно, ещё не поздно всё изменить. Даже если он меня ни за что не простит, пусть знает, что я тоже люблю. И не переставала любить, ведь запрещала себе эти чувства всеми возможными способами. Но не потому, что я такая стерва, как кажусь со стороны. Я просто боюсь за близких мне людей. И всегда боялась…
Юлия
Пока еду в такси меня не покидает стойкое ощущение, что что-то должно произойти. Возможно, это просто волнение — руки дрожат, сердце ошалело грохочет в груди. А возможно… Нет, об этом даже думать не хочется.
Машина тормозит напротив высоких ворот коттеджа Егора. Рассчитываюсь за поездку и не спеша выхожу на улицу. Стою. И жду непонятно чего. Может, стоило для начала позвонить? Вдруг его дома нет. Хотя в окнах горит свет, значит, я вовремя.
Тяну на себя ручку на калитке. Открыто. И даже во дворе пусто, неслышно собачьего лая.
Чувствуя себя какой-то преступницей, медленно ступаю вперёд. Каблуки утопают в белоснежном покрывале, а ветер треплет мои распущенные волосы.
Я жутко волнуюсь.
А если он даже слушать не станет?
Если видеть меня не захочет?
Качаю головой, прогоняя непрошеные мысли. Назад дороги нет! Я пришла к нему, потому что должна была сделать это десять лет назад. Но тогда я была трусихой, а сейчас мне нечего терять.
Остановившись напротив входной двери, заношу руку постучать. И опускаю её. Оглядываюсь. Сомнения одолевают меня с новой силой. И когда я уже готова уйти, дверь открывается сама.