Я тоже тебя люблю
Шрифт:
— Этого? — переспросила она звонким голосом, раздираемая противоречием между вечным девичьим опасением и лихорадочным жаром, прожигающим тело до самых костей.
Стив улыбнулся.
— Если хочешь моей руки, моего рта, пьющего, пробующего тебя на вкус…
Он наклонился, почти касаясь губами алого бутона. Но не тронул, а подул на него, словно это была свечка на именинном пироге. От такой дразнящей ласки Моника засмеялась и тут же сдавленно вскрикнула, потому что ее грудь оказалась в теплой ладони Стива. Однако он по-прежнему не замечал напряженного розового кончика,
Моника бессознательно приподнялась, чтобы сократить расстояние между его ртом и своей грудью. Стив повернул ее и вновь распростер на одеяле. Затем сгреб массу в беспорядке разметавшихся волос и запустил левую руку в их шелковистое тепло, наматывая потихоньку на пальцы. Голова Моники от этого запрокинулась, спина выгнулась дугой, белоснежные груди с розовыми сосками приблизились к лицу мужчины.
— Вот так, детка — пробормотал Стив, понуждая ее придвинуться еще ближе к его рту. Медленно-медленно склонился над грудью, но не спешил касаться ее, невзирая на молчаливую мольбу Моники. — Да, выше. Так тебе понравится еще больше. А значит, и мне.
Она чуть приподнялась, достав наконец соском губ Стива. Тогда он коснулся его жарким, влажным кончиком языка. От этой неожиданной ласки Моника выгнулась, словно туго натянутый лук. Его правая рука скользнула вниз, под нее, обнимая и поддерживая, а рот медленно поглотил сначала тугой розовый кончик, потом целиком бархатистый кружочек груди. Зубы Стива превратились в нежные тиски, заставившие ее извиваться от наслаждения. Она вонзила ногти в мощные плечи и начала при каждом выдохе выкрикивать имя Стива в такт движениям его языка, горячо ласкавшего то одну, то другую грудь, но воспламенявшего все ее тело.
— Не останавливайся, — простонала она, извиваясь под Стивом от пульсирующих ударов в сосках. — Пожалуйста, не останавливайся!
Жадный поцелуй в губы оборвал эту мольбу. Моника с жаром ответила на него, желая вжаться в Стива всем телом и сотрясаясь от этого желания. Он с силой надавил на нее животом, грудью, плечами, чтобы остановить ее безумные метания, медленно преобразить их в ритмичную поступь акта любви. Моника не протестовала. Она хотела этого не меньше, чем он. Никогда еще ничего ей не хотелось так сильно! И тут почувствовала, что его бедра устраиваются у нее между ног, властно их раздвигая. Внезапно Стив прижался к низу ее живота. Моника вскрикнула, испугавшись нового ощущения.
— Тихо, детка, тихо, — сказал он, стараясь унять собственное волнение. — Все в порядке. — Не выпуская ее из объятий, повернулся на бок, принялся нежно поглаживать шею, спину, ягодицы. Такая ласка скорее успокаивала Монику, чем разжигала в ней страсть. — Вот так, солнышко. Обними меня. Спешить некуда. Сейчас мы только двое на всем белом свете. И время в нашем распоряжении.
Голос Стива был мягок и тих, несмотря на то, что тело его при каждом прикосновении девичьей груди пронизывала дрожь. Он расстегнул свою рубашку и едва удержался от стона, когда налитые соски девушки погрузились в густой ковер волос на его груди. Давно взбунтовавшаяся плоть уткнулась в обтягивающие джинсы, но Стив изо всех сил старался не
— Ты такая красивая! — обдал он теплым дыханием ухо девушки. Затем осторожно куснул его, наслаждаясь тем, что Моника не устраняется от ласк. Погладил по спине, прижимая к себе, потер грудью о грудь. — Тебе нравится чувствовать меня?
Моника растерянно засмеялась. Она больше не пугалась неожиданных ощущений, которые охватывали ее. Зато испытывала любопытство, беспокойную неутоленность чувств, преображающее все вокруг наслаждение.
— Чувствовать тебя — приятнее всего на свете. А тебе нравится…
Она умолкла, потому что в этот момент колено Стива оказалось у нее между ног, вновь раздвигая их. Теплое твердое мужское бедро прижалось к мягкому телу. Моника непроизвольно вскрикнула, посмотрела на Стива затуманенными глазами. Ощущение было не столь острым, как в первый раз, но все равно непередаваемо приятным.
— Нравится что?.. — переспросил Стив, не прекращая движений между ее бедер, давая возможность Монике привыкнуть к такой ласке.
— Т… тебе нравится, когда тебя трогают? — с трудом выговорила она срывающимся голосом.
— Да. — Он поцеловал ее. — Хочешь меня потрогать?
— Да, но…
— Но?
— Я не знаю как, — призналась Моника, закусив губу. — Я хочу, чтобы тебе было так же хорошо, как мне от того, что ты делаешь.
Стив на мгновение прикрыл глаза, борясь с желанием притянуть ее руки к твердой жаждущей плоти.
— Если мне станет еще лучше, — заявил он почти грубо, — все может кончиться, — и лукаво улыбнулся. — Прикоснись ко мне. Где угодно. Везде. Трогай, как только захочется. Мне это просто необходимо, детка. Ты не представляешь, как я в этом нуждаюсь.
Моника поднесла дрожащую руку к его лицу. Очертила пальцами темные дуги бровей, нос, мочку уха. Услышав, как он судорожно вздохнул, прикоснулась к ней ртом. Затем с изяществом кошки обвела кончиком языка всю ушную раковину и ощутила, как Стив содрогнулся.
— Тебе это нравится, — заключила Моника.
— О, не знаю! — ответил он. — Почему бы тебе не попробовать еще разок?
Она озадаченно взглянула на него, улыбнулась.
— Дразнишь?
— Нет, детка. Это ты меня дразнишь.
Моника сомкнула зубы на мочке уха, переняв эту ласку у Стива, а он застонал.
— Мне перестать тебя дразнить? — встрепенулась она.
— Спроси через часок.
— Часок? — удивилась Моника. — Люди могут вынести столько наслаждения?
— Не знаю, — сознался он, — но стоит умереть ради того, чтобы это выяснить.
Следующие слова Моники прозвучали невнятно, потому что губы ее были заняты исследованием его шеи, но Стив не стал уточнять. Просто повернул голову, чтобы было удобнее. А через мгновение отодвинулся, быстро скинул рубаху и, не глядя, отшвырнул ее в сторону. Однако, когда вновь обернулся к Монике, испугался. Она уставилась на него так, словно сроду не видала обнаженного по пояс мужчины.