Я твой Ангел
Шрифт:
И мысль то была абсурдная – о том, что Робин Гуд не погиб в Шервудском Лесу, а его забрали в будущее. Это почти как Терминатор, только бредовее. В те годы по телевизору показывали английский сериал «Робин из Шервуда», где очень симпатичный главный герой погибал в конце, кажется, второго сезона. С этим трудно было смириться, а Марьяна предложила довольно смелую альтернативу, так сказать вариант развития событий. Однако из одной этой мысли появилась команда «засланцев» в 12 век, три вида представителей внеземного разума, Летопись и магическая Звезда, транс-временная Спираль и всё это на фоне Средневековой Англии. Тут сразу же хочется молить о снисхождении: это были восьмидесятые, нам было по семнадцать лет, мы не читали научную фантастику, не видели
Мы понятия не имели о литературном процессе. Возможно, надо было сначала продумать сюжет, а потом изложить его наименее кучеряво. Но мы постоянно получали какую-то информацию, применяли её на наших героев, формируя цепь событий, которые потом пытались связать сюжетом. Антенной, конечно же была Маля. Она ловила из пространства идеи, рассказывала мне, я адаптировала мысль к происходящему у героев. Потом мы искали нужные детали в библиотеке, и делили пополам: ты пишешь эту главу, а я ту. Почему эти главы потом совпадали по интонации и динамике слова, я не знаю: их словно писал один человек!
Самое трудное было в конце: соединить написанное в одно произведение: мы словно шили Франкенштейна. Но я нежно люблю нашу книгу, потому что это было настоящее горение души, мы просто погрузились в магию творчества и фантазии на пять лет, мы сотворили новый Мир. Были многомесячные перерывы, мы ссорились и мирились, каким-то чудом учились и работали, но понимали, что ведем себя как не очень нормальные девицы. Хотелось личной жизни, надо было как-то приспосабливаться к реальности, и мы провели ритуал освобождения от нашей книги. Мы осознанно, вслух попросили отрезать нас от этого канала (о том, что такое «высказанное вслух намерение» я узнала спустя два десятилетия). Что хотели, то и получили! Мы отрезали Творчество, интуицию, наших друзей-героев, созданную нами Вселенную. И началась взрослая жизнь.
Мы не возвращались к нашей книге почти двадцать лет, потом решили отнести её в издательство. За эти годы я совсем забыла сюжет, открывала его для себя заново, и удивительно – мне нравилось читать, то, что мы когда-то написали. Я запечатала отредактированную рукопись в стандартный продуктовый пакет, а потом увидела на нём символичную надпись: «Мы может не самый лучший магазин, НО МЫ ОЧЕНЬ СТАРАЛИСЬ».
После неудачи в редакции, мы с Миркой решили выложить книгу на сайте в интернете, где бесплатно публиковали свои рукописи никому не известные авторы. Помню на мою радость «Представляешь, нас прочитало триста человек», Маля написала: «Ура! Даешь трехтысячного читателя!».
Кажется, именно тогда я поняла, что это и есть моё личное выражение полноты бытия и ощущения счастья.
Когда вернулся Михаэль, я сделала максимально раскаивающееся выражение лица. Он посмотрел на меня, на отпечатки шин внедорожника, на следы протекторов обуви, и засмеялся от всей души.
– Нарвалась-таки! Понравилось разговаривать с мужиками в форме?! Молчишь теперь, вот и молчи. Будешь знать, как не слушать старших и опытных!
– Поверь, мне очень жаль твою машину.
– А как мне-то жаль!
– Ну, прости, Михаэль.
– Ладно, не бери в голову, – напарник хитро улыбнулся, – давно хотел автомобиль поменять, да просто так Марковича ведь не выбросишь. Ты, можно сказать, услугу мне оказала.
Кажется, это происшествие улучшило настроение Михаэля, потому что всю дорогу до моря – мы поехали туда на автобусе – он рассказывал мне какие-то забавные истории. Что-то о том, как однажды заправил машину, отъехал немного от автомата
– Для Нумераторов есть всего два предупреждения. Первое от нас. Второе от Дэмпфера. Третьего лучше не получать.
И размышлений моих хватило до самого моря.
В отличие от вчерашнего непогодистого дня было по-летнему тепло. Есть вещи, которые совсем не ожидаешь. Кто мог подумать, что когда мы вскарабкаемся по красноватым камням на вершину обрыва, то найдем там гладкую каменную скамью, прогретую солнцем. Мы с Михаэлем сели на горячую плиту, утомленно откинулись на широкую спинку и обозрели окрестности до самого горизонта: волны чуть слышно шуршали где-то внизу, поверхность моря дрожала серебряными разводами на темно-синем, солнце разливало свой жар от края до края – все было как надо. И при этом я чувствовала бесконечную свою отдельность от совершенной реальности. Она есть и есть я, но не вместе. Михаэль по-своему воспринял мою молчаливость:
– Что, первый раз на море? Масштабно, да?
– По книжкам как-то впечатлительней представляла… или задушевней. Но воды много.
– Это ты отходишь от стресса. Скорее всего, испугалась Брежатых, переволновалась и истратила дневной запас эмоций. Поэтому и не можешь радоваться солнцу, морю и чудесной еде. И ещё тебе за машину стыдно.
Говоря это, Михаэль разложил на обрывке оберточной бумаги сыр, хлеб, оливки и яблоки. Багет он наломал неровными кусками, чтобы можно было макать его в запашистый мягкий сыр, который тягуче поплыл по бумаге, стоило только нажать пальцем на запечённую корочку. Сначала я попробовала всё по-отдельности: белый мякиш, оливку с шершавой косточкой внутри, кусок яблока с того боку, что закатнее, напоследок слизнула сыр с безымянного пальца. Потом взяла из рук Михаэля бутерброд, который он ловко намазал складным ножиком, и, надкусив ломкую корочку, возразила:
– Меня толпа напугала. А эти, форменные – ну что они могли сделать со мной на главной площади?
– На площади ничего, но они могли забрать тебя в Кромлех. Знаешь, какими люди от туда возвращаются: словно из них затычку вынули. Они тают и тают, теряют интерес к жизни, потом становятся ходячими овощами. А снаружи – ни царапинки, ни синячка.
– Ужасы какие-то рассказываешь!
– А то.
– Может, ты и про Дэмпфера что-нибудь знаешь?
Михаэль даже не шелохнулся в мою сторону, но брови скучил и голос понизил:
– И откуда же тебе донесло про Дэмпферов?
– Так он не один? Их много?
– Немного. Всего два или три… человека. Где услышала?
– Брежатые сказали.
– А они сказали, что надо этих тварей избегать всеми возможными способами?! Лучший вариант – слушаться старого опытного напарника. А ещё не высовываться. И вопросы лишние не задавать. У тебя в блокноте сколько граф? Три. Так почему же ты свои вопросы сочиняешь? Вот почему ты спрашиваешь у людей, видят ли они сны?! Это то же самое, что спросить, не сидит ли у них на заднем дворе дрессированный Дракончик!