Я твой Ангел
Шрифт:
– Ладно, я попробую. Можете… есть с собой оригиналы документов? – я вздохнула, потому что это действительно было для меня нелегко. – А если «Савелий Павлович» и на «ты»?
Он улыбнулся одними глазами.
– Всё равно домострой.
Я сдалась.
– Давай, Савелий, свой паспорт.
Пока программист доставал документы, я разглядела его внимательней. Внешность у нового сотрудника была немного помятая, какая-то «потрепанная» жизнью. Среднего роста, жилистый, но не худой. Темные, негустые волосы, на лбу большие залысины. Тонкие губы, гусиные лапки вокруг глаз от улыбчивости, сами глаза то ли карие, то ли густо-синие.
Позже
В анкете, в графе семейное состояние Савелий написал: «женат», дети – «сын 18 лет, дочь 15 лет», знание иностранных языков – «на уровне интуиции».
Появление мужчины в нашем коллективе вызвало необычайное оживление у женской его части. Весь день ко мне бегали сотрудницы и делились своими впечатлениями. Почему-то все решили, что Савелий завязавший алкоголик, хотя одна из работниц предположила, что отеки вокруг глаз и небольшая краснота на щеках характерны при заболеваниях сердца. Но её версию отвергли сразу же, как менее романтичную.
Ближе к концу рабочего дня ко мне в кабинет заглянул парнишка из техподдержки: «Таш Влдимирна, идемте срочно в бухгалтерию. Вас вызывают». Оказалось, что там пьют чай с тортом, который купил Савелий. Он со всеми, кроме главного бухгалтера, умудрился сразу перейти на «ты», в общем, вел себя грамотно, как человек, не первый раз устраивающийся на работу.
Сначала я нарисовала геометрический узор, потом покрыла закорючками ещё один лист бумаги, заштриховала оба рисунка, вырвала их из нумерованного блокнота, скомкала, выбросила не глядя, пошла поглядеть, куда выбросила, нашла урну, положила в неё мокрые комочки бумаги, вздохнула и начала приставать к ладракарцам.
Мои соотечественники в общей массе законопослушны и любопытны. Здесь месяцами и годами не происходит никаких неожиданностей, преступлений, событий (не считая исчезновений – но молчок, эта тема под запретом!) и даже дорожных происшествий. Нет штатной полиции, лишь городские добровольные дружины, которые группами по три-пять человек с видимым удовольствием гуляют по выходным и разглядывают витрины магазинов. Отряд Брежатых «Стрепеты» считают скорее военным подразделением, потому что они практически не контактируют с обывателями: это стражи, лица, коим поручено сохранение государственных тайн. Брежатых ландракарцы видят только на парадах, да при передаче полномочий от почивших мэров к вновь назначенным.
Так как сегодня был будний день, а, значит, дружинники не гуляли по улицам, о параде не объявляли, и мэр этого городка был в полном здравии, получается, что мне ничто не могло помешать использовать любопытство местных жителей. Я пожалела, что поругалась с Михаэлем, потому что его фактура придала бы моей затее определенную солидность, а тембр голоса мог хорошо повлиять на женскую часть населения, внести нотку доверительности в общение.
Мне пришлось довольствоваться своим достаточно писклявым голосом, прежде чем я смогла привлечь внимание нескольких человек на городской площади, там, где мы с Михаэлем видели разлитие молочных рек этим утром. Я знала, что народ подтянется, потому что если стоят двое и о чём-то разговаривают, то третий непременно подойдет узнать, в чём дело. Чтобы
– Уважаемые граждане! В вашем городе проводиться первый в истории округа Кологрис суммированный учет населения по нескольким показателям, который позволит определить, какая улица вашего города самая удобная для проживания.
– У нас только две улицы – Набережная и Поселковая.
– Вот их мы и оценим по степени благополучия. Разделимся на две группы. Жители Набережной, пожалуйста, встаньте справа, а Поселковой – налево.
Народ поделился неравномерно, потому что мы находились именно на Поселковой улице: большинство, четверо из шести, шагнули в левую сторону.
– Вообще-то, я пообедать пришел в кафе, – начал оправдываться единственный представитель Набережной.
И правые, и левые повернули головы к мужчине в утепленной куртке, который остался стоять в центре. Тот развел руками:
– Я здесь проездом, но могу встать к Набережным, а то как-то несправедливо получается.
Я была уверена в успехе своего предприятия, поэтому начала опрос довольно бодро:
– Отвечайте на вопросы по очереди: сначала поселковые, потом набережники. Сколько школ на вашей улице?
– Одна.
– И у нас одна. В смысле одна школа на обе улицы.
– Хорошо. А медицинских учреждений сколько на каждой улице?
– Больница есть в соседнем городе – в десяти километрах, но доктор Вальсман лечит всех, если случай не тяжелый.
– Отлично! Полагаю, если на Поселковой улице есть кафетерий – отличный, кстати, там кофе, – то уж на Набережной обязательно должен быть ресторан, да не один.
– Один есть, но рестораном никак не назовешь. Марта готовит пироги и разносит их по конторам.
Делая вид, что записываю, я лихорадочно придумывала вопросы, которые могли бы вывести меня на нужный разговор. Похоже, в этом городке все наименования в моем предварительно составленном списке было представлены по одной штуке.
– Сколько дорожных происшествий случилось за последний месяц?
– А если шину у велосипеда спустило, считается?
– Нет, считаются только серьезные случаи.
– Тогда не было.
– Сколько человек упоминало Драконов во время разговоров в общественных местах?
Я подняла голову от блокнота, в котором чиркала хаос, и внимательно посмотрела в лица дюжины человек, что стояли передо мной. Я даже не заметила, когда подошли эти люди, такие молчаливые, со сжатыми губами, сумеречными взглядами. Только что все смеялись над моими глупыми и очевидными вопросами, а теперь ждут, что же я буду делать.