Я твоя истина
Шрифт:
— Стреляй, — сипло ответила я. — Стреляй, Мухамед.
И он это сделал бы… уже щелкнул предохранителем…
Но не успел.
В коридоре раздался топот, и в комнату влетел Мэттью. За ним еще двое.
— Босс, уходим! Копы!
— Кавьяр здесь? — поднялся на ноги араб.
Я смотрела в потолок, понимая, что не хочу быть обнаруженной.
— Оба. Они пришли оба.
Мухамед злобно ухмыльнулся и выскользнул за дверь, бросив на ходу:
— Добей ее.
Уильямс повернулся и приблизился ко мне. Я нарочно уставилась ему в глаза.
— Отвернись, — процедил он сквозь
— Зачем?
— Отвернись, сука!
Что ж…
Боится увидеть мои глаза, убивая. Как банально.
Посмотрела в окно. Раздался громкий выстрел, но со мной ничего не случилось. Разве я не должна чувствовать адскую боль? Или видеть вспышку яркого света?
В комнате стало невыносимо шумно и тесно. Осторожно повернулась в сторону двери и почему-то завыла. Тео, — видимо он и стрелял, — опустил пистолет. Мэтт, несуразно вывернувшись, лежал на полу с простреленной головой и смотрел сквозь меня. Его тело прижало мою правую ногу (сразу не почувствовала), и я, дернувшись, как-то истерично икнула. Не было сил двигаться. Замерла на месте, вцепившись в вонючую ткань покрывала. Радости от прихода Кавьяра не было. Вообще ничего не было. Британец исчез за дверью. Только тогда я разглядела возникшего на пороге грека. Двое головорезов, — может среди них были и насиловавшие меня, — метелили Кемаля.
Клио оттащил одного из ублюдков за шиворот и, размахнувшись, с силой врезал ему по лицу железным ломом. Я все точно рассмотрела и… выколол бы мне кто глаза…
Жуткое выражение застыло на лице Кавьяра: беспощадный убийца, со вздувшимися на лбу венами и брызгающий слюной. Удар за ударом он наносил врагам, едва ли соображая, кто есть кто.
На мгновение грек выхватил мой взгляд и застыл. Но в следующий миг проорал не своим голосом:
— Кемаль! Унеси ее отсюда!
Турок с рассеченной бровью и размазанной кровью по всему лицу, тут же подбежал ко мне. Но так и не смог взять на руки, потому что я закричала. Признаться, контролю это не поддавалось. Просто вопила как одержимая и тряпье на себя натягивала. Даже на боль обжигающую внимания не обращала.
Кавьяр пропустил удар бандита, упал на одно колено, и тут же отхватил ногой «под дых». Нагнувшись, грек пошарил рукой по полу, пытаясь отыскать лом, и, наконец, наткнувшись на железо, шарахнул обидчика по коленному сгибу. Тот заорал и грохнулся рядом. Отбросив окровавленное орудие, Клио, долго не думая, из-за пояса вытащил пистолет. Стрелял почти без разбору. Просто и безжалостно убивал людей, словно это были куски мяса, мертвые туши животных.
Это так пугало, но как завороженная я смотрела на тех, кто причинил мне боль. А они уже давно лежали на полу неподвижно. Лужа крови, расползалась под телом Мэтта, и мне страшно захотелось освободиться от него. Еще немного, и мои ноги покроются липкой жидкостью…
Кто-то подхватил меня на руки. Да я бы и закричала, но уж больно невыносимой оказалась картина, открывшаяся взору: повсюду кровища и трупы.
Кемаль попал в поле зрения. Значит, не он выносил меня из этого кошмара.
Грек стремительно несся по коридору, затем по лестнице. Только оказавшись на первом этаже, осторожно опустил на пол, стащил со своих плеч легкую
На некоторое время он задохнулся от увиденного. А меня словно перемкнуло. Я опять завопила во все горло:
— Не смотри! Не смотри! Не смотри!
Клио укрыл меня курткой и попытался поднять, но неведомо откуда взявшиеся силы, позволили мне успешно отбиться от цепких рук грека.
— Не смей! Не надо, пожалуйста!!! Отойди!
Так продолжалось бы вечность, если бы Кавьяр вдруг, упрямо глядя в глаза, не встряхнул меня. Затем второй раз и третий. Клацнула зубами и ухватилась за футболку на его груди.
— Все хорошо, слышишь? — решительно проговорил грек. — Все. Уже. Позади.
Ни хуя не позади. Все сдохло. Я сдохла. Меня больше нет и уже никогда не будет.
— Теперь успокойся. Я отвезу тебя домой.
— Куда? — Зачем спросила, ведь мне все равно.
Вздрагивая от беззвучных рыданий, позволила себя поднять, всеми силами абстрагируясь от мыслей, что ко мне прикасается мужчина. Неужели это и есть безумие? Неужели я навсегда останусь такой пустой и… грязной?
— Домой, Лена, — повторил Кавьяр, выскакивая на крыльцо. — Теперь мой дом — твой дом. Кто еще за тобой присмотрит, если не я?
— Сам утопил. Сам хочешь вытащить… — отрешенно пробормотала в ответ, словно монолог вела.
Я не хотела разговаривать с людьми. Не желала видеть кого бы то ни было. Мне вообще казалось, что все вокруг кружится и уже не сможет остановиться. В ушах громко звенело. Тошнота подкатывала к горлу. Немного отпустило лишь тогда, когда Клио усадил на заднее сиденье машины. Сам устроился рядом.
В зеркале отразились глаза водителя. Кажется, это был Хавьер.
Рядом с ним сидел Тео. Да, это точно был британец: все тот же «гвоздик» в ухе.
— Давай-давай, Хави! Гони! — скомандовал Кавьяр-старший.
Я безразличным взором скользнула по его одежде, забрызганной кровью. Словила себя на глупой мысли: кто вообще надевает светлую одежду, когда едет убивать?
— Это, чтобы враги понимали, насколько сильно я люблю их истреблять, — ответил на мой взгляд Клио, проведя ладонью по своей груди. — Так они быстрее понимают, что ждет того, кто «перешел мне дорогу». — Внимательно посмотрел на меня. — Мелкая, мне… мне жаль… но… я должен знать, насколько сильно ты пострадала…
— Брат, — высунулся Тео, а я все равно не смогла отвести глаз от угрюмого лица грека. — Лучше Марио. Дождись его осмотра.
— Марио… — прохрипела, зажмурившись. — В этом мире есть женщины? Кто-нибудь… избавьте меня от этого зверья… — распахнула глаза. — Клио, не смотри. Никогда не смотри на меня больше. НИКОГДА.
Прежде, чем отвернуться, успела заметить ошеломленные физиономии. Но уткнувшись лбом в стекло, отключилась от окружающего мира и просто впала в состояние, граничащее с беспамятством.
Даже ненависти не было. Просто опустошенно смотрела сквозь прохожих, мелькающих за окном и, если бы кто спросил, какие достопримечательности Стамбула мы проезжали, я ни за что не вспомнила бы. Единственное, что понимала — я в Турции. Отныне эта страна станет местом моего перерождения. Или смерти.