Я твоя истина
Шрифт:
Не успел грек дойти до верхней ступени, как из-за угла выскочил Тео и с ошалелым видом прижал оружие ко лбу брата. Тот поднял руки, как бы показывая, что все в норме, и до младшего Кавьяра наконец дошло, кто перед ним стоит.
— Прости, — сказал он и отпустил Клио. — Их было трое. Хавьер успел увезти Ханну. Я скрылся наверху, выискивая этот чертов сотовый, чтобы вас предупредить. — На меня взгляд перевел и прищурился. — А тебя где носило? Я думал, что прирезали уже…
— Она была в саду со мной, — пояснил грек, спускаясь вниз. — Арабы?
— Да, они самые, — Тео последовал за греком. — Ханна уже на пути к Линчу. Пусть теперь они займутся
И что-то еще говорил британец, но я, усевшись на ступеньку, облегченно прикрыла глаза. Мама жива. Это безумно радовало. Но вот доктора было жаль. Он помог мне… столько раз помог…
Наши дни
Кожа на пальцах уже сморщилась, но я продолжала сидеть в остывшей воде. И урчание пустого желудка не мешало. Мне просто не хотелось выходить к Кавьяру. Как он напрягал меня своей мрачностью и молчаливостью. Вроде и отдыхала, но все равно безумно выматывалась за день, потому что бездействие, — а праздное шатание по побережью не назовешь работой, — убивало. Однако спасибо греку (в очередной раз) за то, что он уж очень постарался и обеспечил Ханне безопасность. В общем-то не без помощи Малкольма Линча. Тот тоже был рад, что братья информируют Миротворцев и отказывать в помощи не стал. Тем более, что защищать нужно было мою мать, а я, как босс понял, была крайне на него зла. Прямо придушила бы Линча за то, что именно меня отправил в, мать ее, Турцию.
За прошедшее время физически полегчало. Даже значительно полегчало. Да и в апатию я не погружалась с такой регулярностью, как раньше. Но назойливый звоночек в голове ежедневно оповещал меня о присутствии мужчины в доме. Ну и что с того, что Кавьяр меня не трогал… ума не приложу, как такой озабоченный и до чертиков пошлый мужик обходится без женщины?
Если серьезно, и знать не хотела, как грек с этим справляется…
— Ты жива там? — стукнул по стене Клио, и я вздрогнула, автоматически занырнув поглубже: так, чтобы только голова торчала.
От него меня отделала всего лишь занавеска. Домик был маленьким и имел одну комнатушку, в которой стоял узенький деревянный стол; что-то вроде печи, тоже маленькой и больше походившей на деревенскую плиту. У стены — койка, на которой мог уместиться лишь один человек, а чуть правее располагалось низкое окошко, застекленное и со ставнями. Кто вообще обитал в этой избе, и в жизни не догадалась бы, но грек уверял, что это домик деревенского жителя. Какой человек так мечтал об уединении? Как он мог проводить время в густом лесу среди диких зверей и… да бог знает, кого еще…
Жуть. Хотя… мы ведь здесь живем…
— Лена, я вхожу.
— Нет! — рявкнула, очнувшись, и выскользнула из «ванны», практически вываливаясь, словно селедка из бочки. — Я уже закончила. Оденусь и выйду.
Низковатый смех Кавьяра меня смутил: гад, опять подшутил! Совсем издерганной меня сделал, прямо не знаю, когда выпутаюсь из этого стресса.
Одевшись и собрав влажные волосы в пучок, выглянула из-за темной занавески. Здесь было значительно прохладнее, чем во второй половине комнаты, которая кстати, была отделена от печи тонкой стеной. Пар, собравшийся в комнатушке, расползался во всему помещению.
Клио сидел за столом и курил, дожидаясь меня. Столько дней прошло, а мы ни разу и не поговорили о случившемся. Лишь поверхностно коснулись темы гибели доктора и вновь сделали вид, что все хорошо — хоть ты под венец беги в фате, развевающейся на ветру. Вот только не до этого было совсем. Господи,
Молча устроившись на твердой скамье прямо напротив грека, я взялась за ложку. То, что приготовил Кавьяр было очень приятным на вкус и крайне сытным. То ли суп, то ли густая похлебка, но горох в ней присутствовал однозначно — наверняка купил у жителей деревни, которая находилась от нас километрах в двадцати.
— Может, допустишь меня к плите? — пробормотала, не поднимая глаз. — А то как-то неловко, чувствую себя ребенком.
— А ты есть ребенок. Только с тобой может быть столько возни. Уже давно сидела бы под присмотром Марио… — грек вздохнул, и я посмотрела на него с интересом. — Если бы он жив остался, конечно.
— Слушай, Клио, — проигнорировала грозный взор Кавьяра и продолжила: — Давай поговорим. Расскажи мне о Марио. Я ведь ничего не знала о нем…
Прищуренные глаза грека засверкали, и уж точно — хорошего они не обещали. Он поднялся и, сунув руки в карманы брюк, прошелся по тесной комнате.
— Ночью поднимется сильный ветер, — ни с того ни с сего произнес Клио, и мне стало ясно, что он собирается с духом, чтобы заговорить о погибшем друге.
— Да, ты уже предупреждал об этом… — набрала в легкие воздуха побольше и добавила: — Почему он не защитился? С такой подготовкой, как у Мара… я хочу сказать…
— Я понял, — прервал грек, подняв руку и, прикрыв глаза, сказал: — Ясно же, что рана была нанесена сзади. Ему просто перерезали глотку, Лена, — посмотрел на меня. — Кто смог бы выжить в такой ситуации? Ты ведь сама неплохо защищаешься. Конечно это не профессионализм, но все же… док не смог ничего сделать. Просто не успел. Скажи спасибо, что Тео уволок Ханну к запасному выходу и отправил ее с Хавьером. Иначе одной смертью не обошлось бы.
Я встрепенулась, вспомнив о матери. Вроде бы с ней все в порядке. По крайней мере, Клио уверял меня в этом, когда разбудил однажды ночью, вернувшись черт знает откуда. Так и не объяснил ничего толком. Но наверняка встречался в деревушке с кем-то «из своих». Это хорошо. Свои люди везде нужны. Правда, я сильно сомневалась, что хотя бы кто-то из приближенных к Кавьяру, верен ему безоговорочно. Разве что только Хави. Да и то… я уже никому не доверяла. Совсем никому, даже самой себе.
— Черт… — тем временем бормотал грек, видимо вспомнив нечто важное. — Марио стал мне братом. Я потерял родного отца, но не испытал и половины тех эмоций, что меня накрыли после гибели дока. Че-е-ерт… как это… дерьмово…
Тут мне нечего было ответить. Абсолютно согласна с Кавьяром — дело принимало еще более ужасные повороты, и как я понимала, лучше уже не станет.
Вот живут где-то люди, у которых все хорошо, просто замечательно. Они ходят в школу/колледж/на работу и не испытывают страха за свое будущее, не боятся, что их могут пристрелить. Нет, в целом конечно, человек — создание наглое, имеющее привычку вечно ныть и жаловаться на судьбу. Людей постоянно что-то не устраивает в собственной жизни: парень не тот, муж — дебил, ребенок совсем обнаглел и не слушается. Спасибо этой самой жизни за то, что у тебя есть парень или муж, или ребенок. У кого-то с этим вообще проблемы, и этот кто-то ни хрена не сетует на дерьмовую судьбинушку. Ну, а если все же сетует, значит, и он не умеет ценить то, что ему предоставили в распоряжение. Боже, если человека не обделили мозгами, то с какого перепугу он не может ими воспользоваться? Парадокс: сколько нам не давай — никогда не хватит.