Я твоя тень
Шрифт:
Появившаяся у лестницы группа озиравшихся на нас студентов заставила Джемму ненадолго замолчать. Мне хватило этого, чтобы сделать глубокий вдох и медленно выпустить воздух через нос. Я посмотрел на парней.
— Короче, я иду в пиццерию и надеюсь, этой чокнутой там не будет.
Я развернулся на каблуках и, не оборачиваясь, пошёл вниз. В этот миг мне было уже всё равно, последует ли за мной кто-то. Лишь бы это была не Джемма.
Самообладания хватило ровно на один этаж. Я обернулся назад, услышал пролётом выше знакомые голоса, спускавшиеся вниз, и метеором завернул за угол. Из распахнутых дверей мужской уборной вышел Росс. Он чуть
— О, привет, Фер! Что ты здесь…
— Не сейчас, — перебил я его и позорно спрятался в уборной.
Только просидев там минут пять, я понял, что загнал себя в тупик. Что, если Росс остался ждать меня в коридоре? Как мне выскользнуть незамеченным?
Я подошёл к окну, открыл его и высунул голову наружу. Высота четвёртого этажа охладила мой пыл и заставила передумать сбегать таким образом. Я зашёл в одну из кабинок, опустил крышку унитаза, сел и обхватил голову руками. Ситуация казалась безвыходной, хотя, если бы я успокоился, то понял, что ничего страшного и не случилось. Даже если Росс никуда не ушёл, я могу проскользнуть мимо и объяснить, что спешу куда-то. И Джемму с её новыми друзьями я точно так же могу проигнорировать: может, мне расхотелось идти в пиццерию или появилось срочное дело. Но даже такие простые решения не приходили в голову. Я снова подумал об окне, представил, как лечу с четвертого этажа и грохаюсь на асфальт… Вокруг собираются все вышеупомянутые люди с искренним недоумением, что со мной произошло. Если я выживу, смогу ли сохранить тайну, кто я такой? А если умру, опознают ли мой труп, как твой?
Нет, определённо умирать мне не хотелось, тем более так. Я вышел из кабинки, подошёл к зеркалу и вывернул холодный кран. Отражение выглядело вполне сносно, разве что лицо было чуть бледнее, чем положено, и на нём застыло выражение мученика. Я несколько раз плеснул на себя ледяной воды, пригладил волосы. Может быть, позвонить тебе, сказать, что у меня неприятности? Нет, признаваться в том, что меня напугала какая-то девчонка, мне не хотелось. Да и что ты мог изменить?
Решив, что слишком долго сидеть в уборной — не лучшая идея, я осторожно приоткрыл дверь. Росса не было видно. В коридоре вообще было тихо и безлюдно. Я вышел, заглянул за угол, убедился, что и на лестнице никого, и тогда выбрался из укрытия и пошёл вниз. Навстречу попалось несколько студентов, но их лица были мне незнакомы. Правда, один из них поздоровался со мной, но, к счастью, в его планы не входило заговорить, и я проскочил на улицу без новых неприятностей.
Я перебежал дорогу и оказался в парке. Ещё пять минут назад я только и мечтал, как бы исчезнуть с территории кампуса, но сейчас я почти успокоился и решил, что ты огорчишься, узнав, насколько сильно я провалил задание. Ведь меня хватило всего на пару минут общения с твоими приятелями! Поэтому я решил сделать вид, что просто разминулся с ними, на случай, если ты наблюдаешь из какого-нибудь укромного места.
Меня посетила мысль позвонить тебе и отчитаться, спросить, продолжать ли мне общение, если так вышло, что мы случайно разделились. Я полез в карман за телефоном, но вдруг услышал из-за спины голос:
— Френсис Траскотт! На этот раз я уверен, что это точно ты!
Я не сразу сообразил, что окликнули меня, но голос звучал настолько требовательно, что я автоматически замер. Человек, очевидно, решил не ждать, когда я обернусь, и сам подошёл ко мне. Это оказался тот парень, который некоторое
— Простите? — спросил я тоном человека, которого нагло оторвали от созерцания природы в прекрасный летний день.
— Да брось ты, я тебя сразу узнал. Ещё когда ты заходил в то здание, — парень кивнул головой в противоположную от меня сторону, но я не стал оборачиваться, потому что и так знал, что там находился центр Киммеля. — Пошли, — парень схватил меня под локоть и потянул за собой. — Надо кое о чём переговорить.
— Эй! — возмутился я. — Я никуда с вами не пойду, отпустите!
Я попытался выдернуть руку, но захват оказался цепким, как у стальных челюстей медвежьего капкана. Вокруг гуляли разные люди, но никому из них не было дела до того, что среди бела дня, может быть, похищают человека.
Парень тянул меня к дороге, где, наверняка, его ждал белый фургон полный вооружённых сообщников. Мне надо было заорать, привлечь внимания, но я боялся, что сделаю только хуже. Вдруг ты не хочешь, чтобы тебя застали в роли жертвы. Я решил, что если и правда увижу фургон, то тогда точно закричу или пну парня. Может быть, он, как и сказал, просто хочет что-то обсудить? Хотя, наверное, только мне в такой ситуации могла прийти подобная мысль.
Обочина дороги приближалась. Я вглядывался во все глаза, но припаркованных поблизости подозрительных автомобилей не увидел. Зато боковым зрением различил какое-то пятнышко, почти бегущее в нашу сторону. Это мог быть ты, спешащий на помощь. Или просто неравнодушный прохожий.
Когда силуэт стал более различим, я заметил, что это мужчина, одетый в деловой костюм, вполне вероятно, преподаватель. Мой похититель остановился у самого выхода из парка, возле укромно стоящей в тени зарослей рододендрона скамейки и толкнул меня так, чтобы я сел. Сам он сел рядом и повернулся ко мне под углом в сорок пять градусов, вынул из кармана диктофон и нажал кнопку записи.
— Поговорим? Я — Мэттью Ривер, журналист. Не хочешь рассказать про Джоанну? — он выжидающе посмотрел на меня, но я молчал, уставившись в ответ с полным недоумением на лице.
Я очень мало знал про твою жизнь, и то, что тобой интересуется журналист, меня немало удивило. Ты что-то сделал? Вряд ли вот так могут схватить на улице, чтобы поздравить с былыми заслугами на творческом поприще.
— В молчанку решил поиграть? Как знаешь, но я вот что тебе скажу. Твоё признание мне, конечно, нужно, но, чтобы ты знал, улик у меня и так предостаточно. Вот, например, это, — журналист схватил меня за правую кисть и с силой содрал перчатку, обнажив шрам от ожога. — Патрик об этом говорил. Помнишь Патрика?
Я выдернул руку и надел перчатку назад. На душе зародилось неприятное чувство, будто я только что предал тебя.
Брусчатку под ногами у скамейки внезапно накрыла чья-то тень. Я увидел узконосые туфли и нижнюю часть классических серых брюк, потом поднял глаза и замер от непонимания увиденного. На вид мужчина казался преподавателем или просто деловым человеком, но, несмотря на тонкие линзы очков, гладко выбитое лицо и чёрную кожаную папку под мышкой, я узнал в пришельце Джона.
— Чейн, вот вы где, — проговорил он, напрочь игнорируя моего собеседника. — Пойдёмте, вы мне срочно нужны в лаборатории.