Я твоя тень
Шрифт:
— Так и знал, что ты спросишь. Просто журналист, — ты развёл руками. — Я его не знаю.
Ответ разочаровал меня, но было бы странно, если б ты ответил прямо. Не помню, чтобы ты хоть раз так делал.
— А что ему надо?
— Тебе это, правда, интересно? — ты сделал такое лицо, как будто я спросил нереальную глупость. Или что-то неприличное.
Мне снова стало не по себе, чувство окрылённости пропало.
— Просто… Вдруг он снова найдёт меня, что мне говорить?
— Не найдёт. А если и да, то тем лучше, что ты ничего не знаешь.
Ты
Ты подошёл к открытому ноутбуку, стоящему на кухонном столе, и уткнулся лицом в экран. Мне было видно твой подсвеченный профиль.
— Ференц… Ну, пожалуйста.
Ты даже не поднял глаза.
— Я понял, что ты убил кого-то, но мне всё равно, я не осуждаю тебя. Уверен, у тебя есть объяснение. Я просто хочу…
Я умолк, уловив на себе твой злобный взгляд. Ты захлопнул крышку ноутбука и подошёл ко мне вплотную. Наши лица оказались в сантиметрах друг от друга. Пришлось даже собрать глаза в кучу.
— Ты…, — ты больно ткнул меня пальцем в грудь. В первый раз я увидел, что ты не находишь слов. — Всё тебе нужно знать. Ты не думал, каково мне, когда каждый шаг, каждую ошибку пытаются вытащить на поверхность и рассмотреть под увеличительным стеклом? Всё, что интересует тебя — это мои тайны, мои промахи, грязное бельё, давным-давно запихнутое в дальний угол и забытое! Ты хоть раз сделал мне комплимент, сказал хорошее слово, спросил, как у меня дела, как я себя чувствую? Нет! Ни разу! Зато требуешь, чтобы тебе доверяли, всё рассказывали, а сам-то! — ты, в самом деле, разозлился.
Я глотал каждое твоё слово, как непреложную истину, и мне стало стыдно, что я настолько ужасен. Я ведь и, правда, очень редко говорил тебе приятные слова.
— Ты вообще про себя почти никогда не говоришь, как будто любую информацию я должен выяснять под пытками? Типа, пока не спросят — не ответишь? Эка, важная персона!
— Прости, — пробормотал я в тот момент, когда ты замолчал, чтобы отдышаться. — Я не думал, что это так выглядит…
— Не думал он! — ты покачал головой, а потом махнул на меня рукой и вернулся к компьютеру. — Кто же будет за тебя думать? Мама с папой?
Ты открыл ноутбук, и твои пальцы забегали по клавиатуре. Я стоял столбом посреди лофта в смешанных чувствах. То ли это я — последнее зло на Земле, то ли я просто-напросто задел тебя за живое. С другой стороны, не было смысла спорить с тобой, ты ни грамма не преувеличил в описании меня: скрытного и ограниченного эгоиста.
Я не знал, что мне делать — уйти или снова попытаться заговорить с тобой, чтобы вернуть наши отношения, какими они были до того, как я начал допрос про журналиста. В итоге я выбрал совсем другой вариант: остаться рядом, но больше не приставать к тебе.
Я открыл холодильник, нашёл пластиковый
Ты оказался ко мне полу боком, и мне немножко было видно экран ноутбука: таблицы, напоминающие расписание самолётов или поездов. Первой мысль намекнула, что ты собираешься бросить меня из-за сегодняшней ссоры, но потом я вспомнил, что ты говорил про промо-тур в поддержку будущего альбома группы. С такого расстояния дат и мест, к сожалению, не было видно, поэтому оставалось только гадать.
Пирожные оказались свежими. Наверное, ты купил их во время моих сегодняшних приключений. Я переложил одно в тарелку, достал из ящика ложку и принялся ковыряться в бисквите и креме.
— Ференц, — спросил я негромко, — тебе сделать чай?
Ты произнес какой-то невнятный звук, больше напоминающий нет, чем да. Я направил взгляд в коричневую жидкость в кружке. В голове мелькали разные мысли о твоей тайне, о Джемме, о странном журналисте, но ни на одной из них сосредоточиться не получалось. Они разбегались, словно муравьи, как только я находил между ними малейшую связь.
Я не заметил, как ты оставил компьютер и сел на стул рядом со мной.
— Чего такой грустный? — спросил ты, и я вздрогнул от неожиданности. Ты сунул палец в середину оставшегося куска пирожного, облизнул его. — Ммм… Фу, приторное какое. И сухое. Как ты это ешь?
Я пожал плечами.
— Мне нравится. Ты хорошо выбрал.
— Издеваешься, что ли? — на твоём лице появилась улыбка, но складка между бровей так и не разгладилась.
— Ференц, прости, что был таким… эгоистом. Я просто… Наверное, я не умею общаться с людьми. Ты мне очень нравишься, и я не хотел причинять…
— Да брось, — ты толкнул меня в бок и растянул рот в такой широкой ухмылке, как будто ты был котом, которому неожиданно припал здоровый кусок рыбины. — Я не сержусь. Ты у меня один такой особенный. А знаешь что? Я, пожалуй, открою тебе свой секрет, — я открыл было рот, чтобы начать возражать, мол, ты не обязан, но ты закрыл мне рот ладонью. — И я вроде даже обещал. Про шрам, помнишь?
Всё ещё находясь в противоречивых чувствах, я подпёр подбородок руками, поставив локти на стол, чтобы удобнее было слушать.
— Можно я буду угадывать? — попросил я.
— Не-а. Я покажу тебе, но для этого надо будет кое-куда съездить, иначе ты не поймёшь.
— Ладно, — сказал я, еле сдерживаясь от того, чтобы пуститься от радости в пляс. — Поедем, куда скажешь.
— Ага. Едем завтра. Я уже купил тебе билет.
Глава 72
В вагоне электрички горел слабый свет, одна из ламп, расположенных над головой, время от времени моргала. Пассажиров оказалось немного, что меня не удивило: всё-таки раннее утро — время для поездки в Нью-Йорк, а не из него.