Я, ты и наша тень
Шрифт:
— Кто это? — недоуменно обратилась я к Хомке.
— Это какой-то далекий дядя Нила, насколько помню, — пушистик задумчиво махнул хвостиком. — Не совсем уверен, но сдается мне, это тот самый дядя, что женился на служанке, а потом сошел с ума из-за ее маниакальной любви к чистоте.
— Интересно, у королевы именно после этой истории, больной вопрос насчет подходящей супруги любимому сыночку? — усмехнулась я. — Так, а это кто?
— Шо, эта красотка? Та самая служанка.
Интересно, как этой девушке удалось выскочить замуж за особу королевской
Может быть, огромными черными миндалевидными глазами? Или бледным, словно восковым, лицом? Боги, она смотрится такой худой и костлявой в одежде с высоким воротником. Да и черты лица вовсе не изящны, наоборот, бесформенно мягкий нос, толстоватые губы и немного косящий взгляд. Но все-таки сумела женить на себе потомка благородного рода. Видимо, настоящая любовь.
Я даже вздохнула от зависти. Ее обожали такую, какая есть, а Нил не сможет полюбить толстушку Талу, ему по душе только хорошенькая Селена.
Следующий портрет. Вновь неизвестная дама. Эдакая тоненькая, изысканная, с гордой головой на лебяжьей шее, с волосами легкими, как пух, с острым носиком и сияющими глазами.
— Бабушка Нила, — пояснил Хомка. — Вон смотри на соседнем портрете он вместе с ней.
И правда. Стройная леди держала на руках темноволосого улыбчивого мальчишку.
Еще одна картина изображала сразу двух женщин. Первая — худая, бледная, выделявшаяся особой, слегка мистической, внешностью. Длинное лицо, тонкие и немного провалившиеся губы, сильно развитые скулы и нос с горбинкой. В строгом взгляде серых глаз явственно читается целый ворох сомнений.
Вторая женщина — статная, широкоплечая, с широко расставленными зелеными глазами. Одета кокетливо, но неряшливо. На всех пальцах перстни с цветными камнями, но руки ужасно запущены.
Я внимательно всматривалась в каждую черточку лиц благородных особ. И не понимала, почему мать Нила привязалась именно ко мне? Чем я ей не угодила? Безродностью? Страхолюдством?
Будем честны, ни одна из тех женщин, что запечатлены на королевских портретах не отличалась стандартной красотой. Ни одна не являлась идеальной.
— Смотри Талочка, а вот это отец Нила, — воскликнул Хомка, когда мы передвинулись к очередному изображению. — Он герой! Помог твоим родителям. Предоставил им защиту. И в ту ужасную ночь отдал жизнь за них.
Мужчина на портрете оказался очень похож на своего сына. Его внешность дышала ясным и холодным спокойствием, будто мраморная маска. Безукоризненное в пропорциях лицо, классические дуги бровей, короткие вьющиеся волосы, влажный изгиб губ. Все напоминало совершенную скульптуру, в которую умело вправлены мудрые темные глаза.
— Королева должно быть очень гордилась мужем, — тихо произнесла я.
— да. А сейчас она гордится сыном, — так же тихо ответил Хома.
— Ты скажи мне, Талочка, а что ты дальше делать будешь?
— Ты о чем, Хома? — я отложила в сторону книгу, которую читала и заинтересованно уставилась на Тень.
Каким
— Так о чем же ты, Хомочка?
— о Ниле, конечно, — пушистик залез на подлокотник кресла и, усевшись в удобную позу, предпринял попытку заглянуть мне в глаза.
— О Ниле? — я немного удивилась.
— Человечка, ты не понимаешь, что происходит? — тень хлопнул себя пушистой лапкой по лбу. — совсем не понимаешь? Тала, да будет тебе известно, глупое ты существо, что ничего в мире не делается просто так! И твоя свадьба, хоть и нечаянная, но все же не случайна.
— Я знаю, Хома, знаю. Нил сказал о браке, только лишь для того, чтобы избежать подобной участи с Малесией.
— И? — Хомик одобрительно покивал и приподнял бровки. — И что еще, Тала? Думай, человечка, думай.
Что же он от меня хочет? Так. Надо вернуться к самому началу и все переосмыслить. Неужели что-то упустила?
В ту ночь, когда Нил впервые увидел меня в образе Селены, я стала свидетелем странного разговора между Одом и Хомкой. Что же там обсуждалось? Ах, да…
«Ты рассказал ему о Тале?» — спрашивал пушистик. «Нет», — отвечал волкотень. Значит, как я понимаю, по замыслу Теней и я, и Нил являлись ключевыми силами. «А Данай знает?» — задавал вопрос Хома. «Не думаю, рановато пока» — откликался Од. Стало быть, Данай, также не последний человек в этой истории. Почему? Что за волшебную троицу мы представляем? Неужели то, что наши отцы были связаны клятвой дружбы не дает покоя Теням? Если так, размышлять, то и кровно породнить отпрысков лессиров они тоже могли придумать.
— Ты говоришь, что наш с Нилом брак был не случайным?
— да. Ну и что ты надумала, человечка, своей глупой головушкой?
— Хомка, неужели это все вы подстроили?! Вынудили Нила назвать меня женой?! — ужаснулась я.
— Тьфу, на тебя, глупая ты, глупая Тала! — Хомик нахмурился. — Я же сказал, не бывает случайностей в жизни! И ваш брак не просто так. Это подстроили не мы, — пушистик поднял палец. — А сама судьба.
Ну вот, а я надеялась своей чудесной логикой раскрыть тайный заговор Теней, а оказывается, что во всем судьба виновата.
— Ох, Хомка, любишь ты тайны разводить.
Я махнула рукой и, поднявшись с кресла, вышла из библиотеки.
— шо, Тала? шо? Я не прав? Тала, ну Тала…
Пухлый Тенюшка семенил махонькими ножками следом. Но я шла вперед и не обращала внимания на его попискивания.
— Тала, я пойду пока… ладно? Тала? — прозвучало где-то вдалеке и Хомка сбежал по своим делам.
А мысли целиком занимал разговор с Тенью. Он сказал, что судьба всему виной… Интересно. Ну что ж, если Судьба так всесильна, то пусть она и вершит мою жизнь, как сама того желает.