Я, ты и все, что между нами

Айзек Кэтрин

Бен засмеялся:

– Это плата за работу в таком великолепном месте. Ты можешь наслаждаться солнечными лучами и красивым пейзажем. Но при этом ты должен засучив рукава драить туалеты, когда уборщица сообщает, что больна.

– Должна признать, он сиял, – заверила я его. – Я восхищена.

– Выпьем за это, – произнес он, поднимая бокал.

Когда через несколько часов мы с Уильямом улеглись в наши роскошные кровати, я лежала на спине, проверяя сообщения, и увидела, что сообщение от папы все-таки сумело прорваться.

Я

рад, что Уильям хорошо проводит время. А как ты? У мамы был хороший день. Я провел весь день в Уиллоу-Бэнк, была отличная погода, и мы сидели в саду, рассматривая ее каталоги с тортами.

Папа. х

Я закрыла глаза и представила себе их сидящими в окружении роз: он переворачивал плотные лоснящиеся страницы, давая ей время сфокусироваться на каждой фотографии. Большинство из этих кондитерских изделий она делала в свое время – для мамы это было не просто хобби, это было ее страстью.

И хотя сейчас замысловатые изделия из этих книг выше ее возможностей, ей нравится смотреть на них и вспоминать о волшебстве, которое она когда-то создавала с помощью различных ингредиентов, толики терпения и природного художественного чутья.

Глава 9

Самый лучший торт из всех, что мама готовила для меня, она испекла на мой шестой день рождения, и у меня до сих пор учащенно бьется сердце при мысли о нем.

– Ты уверена, что он будет готов вовремя? – спросила я, когда она закончила укладывать друг на друга три бисквитных коржа и смазывать их белоснежным, пышным сливочным кремом.

В те дни у нас была маленькая кухня – это было еще до того, как родители снесли стену, отделяющую ее от гостиной, – с идеально белым шкафом для посуды, напольной плиткой с бежевым узором и микроволновкой, которой никто всерьез не доверял.

– А ты не особо-то веришь в меня? – рассмеялась она, давая мне облизать ложку, что было обязательной частью всего процесса.

– Это значит «да, он будет готов»? – спросила я.

Она наклонилась и поцеловала меня в лоб:

– Джесс, обещаю, что к тому времени, как четырнадцать девочек нагрянут завтра в этот дом, твой торт будет готов, даже если мне придется не спать до полуночи.

И она бы не спала, если бы это понадобилось.

Она всегда готовила торты на семейные праздники – дни рождения, крестины, свадьбы, и ее никогда не нужно было просить об этом: «Божья коровка» на мое трехлетие, четырехъярусный торт на свадьбу моей двоюродной сестры Шарлотты и еще один шедевр, изображающий моего папу суперменом.

Я побрела в гостиную и увидела там папу, развешивающего украшения.

– Ты пришла проконтролировать процесс? – спросил он, стоя на лестнице. Он прикреплял синие, зеленые и белые шарики к рейкам на стене рядом с плакатом, на котором было написано «С днем рождения». С книжных полок, которые занимали три стены из четырех, свисали флажки.

В той комнате можно было, вероятно, насчитать сотни романов. Мама отвела

целую секцию исключительно под свои кулинарные книги, но в основном на полках хранилась художественная литература. Ее любимым жанром был детектив, все от Рут Ренделл и до «Убийства в “Восточном экспрессе”», которые она перечитывала снова и снова.

– Я так волнуюсь! – повторила я.

– Я это понял, – улыбнулся папа, спускаясь с лестницы. – Итак, напомни мне, какой подарок ты хочешь получить больше всего на свете?

– Велосипед, – солгала я.

Он неуверенно улыбнулся:

– Правда? Я думал, что ты хочешь кое-что другое, но… Ты уверена, что хочешь именно велосипед?

Я не знала, стоило ли называть что-нибудь еще.

Я видела туалетный столик для взрослых в стиле принцессы в витрине торгового центра в Лондоне, когда мы навещали дядю Алана летом, и впервые захотела что-то, что не было игрушкой. В моих глазах это была очень красивая вещь с овальной столешницей, инкрустированным зеркалом, состоящим из трех частей, гобеленовыми шторами, огибающими низ и скрывающими лабиринт из деревянных ящичков.

– Да, конечно. Я хочу велосипед. – Я почувствовала, как загорелись мои щеки.

Он посерьезнел:

– Ты же знаешь, почему не можешь получить туалетный столик?

Я кивнула:

– Это же глупо покупать что-то настолько дорогое, да, папочка?

– Очень глупо, – согласился он и вернулся к воздушным шарам.

На следующее утро я распаковала велосипед и была им очень довольна. Я также старалась это всем показать, поскольку недавно посмотрела фильм «Чарли и шоколадная фабрика» и не хотела оказаться в мусоропроводе, как Верука Солт.

Утром время шло мучительно медленно, пока мама заканчивала делать сэндвичи, а папа настраивал музыку и раскладывал подушки для игры «Передай другому», прежде чем выскользнуть из дома, чтобы пропустить пинту пива перед обедом, пока у него был шанс. Потом приехала бабушка Джилл и помогла мне надеть красное праздничное платье, белые колготки и черные лакированные туфли.

– Зачем нужны пуговицы на животе? – спросила я, когда моя бабушка Джилл засовывала мои руки в рукава. В то время я много читала «Детскую энциклопедию. Тело человека» и, хотя у меня были исчерпывающие знания о работе кишечника, не могла вспомнить, чтобы в ней упоминалось о том, почему у меня в животе была дырка.

Бабушка Джилл натянула на меня колготки.

– А вот зачем. Когда Бог уже сделал тебе ушки и подобрал волосы, он нажимает тебе на живот и произносит: «Готово». И тогда аист может отнести тебя к маме и папе, которых он тебе выбрал.

Я потерла нос:

– Это не может быть правдой.

– Конечно, может. – Зазвонил звонок. – А вот и твой первый гость!

Я была слишком поглощена собой, чтобы заметить, что папа не вернулся на праздник. Слишком занята бегом вокруг стульев под музыку, распаковыванием подарков и – главное – удовольствием от вздохов восхищения, когда мама внесла торт.