Я у мамы инженер
Шрифт:
И мы с Вандером помолчали, каждый о своём.
– А как у тебя с деньгами? – спросил я, возвращаясь к насущному.
– Пока хорошо, а что? – улыбнулся толстяк, – мне цыгане заказали машину для печати пчелиных сот из парафина.
– Ну, Вандер, это же уже #ни_в_какие_рамки! – возмутился я, – у тебя что, вообще социальной ответственности нет? Цыгане употребят твою машину во зло – раньше натуральный мёд можно было хотя бы в сотах купить, а сейчас ты и этот бастион разрушишь!
– От крашеного сахара с парафином еще никто не умирал, – попытался возразить Вандер.
– И что? Своим поступком ты способствуешь
– Я получил аванс, Леша.
– Верни аванс! К тому же, ты понимаешь, что это цыгане? Кроме аванса ты от них никакой оплаты не получишь. А в худшем случае – они тебя еще и на счетчик поставят.
– Все люди равны! – возмутился Вандер, – вот от кого-кого, а от тебя я не ожидал настолько расистских выпадов.
– Все вы не расисты, пока с цыганами поближе не познакомитесь.
– А ты у нас на что? – улыбнулся Вандер, – подкрадешься на цыпочках и скажешь цыганам цыц.
– А я у нас буду далеко, – вздохнул я, – в лучшем случае. Во всех остальных случаях я буду в каталажке. Или в лесу, под снегом. Поэтому сделаем так – я приобретаю у тебя зуду. А цыганам ты просто вернешь обратно деньги. Они тебе на карту платеж делали? Сходишь до банка, попросишь, чтоб вернули деньги взад.
Вандер еще немного повозмущался, покочевряжился, но полученные на руки живые деньги быстро поменяли его настрой. Насвистывая веселый мотивчик он сходил домой за зудой, после чего мы пожали друг другу руки и разошлись – каждый ушел по своим делам. Вандер за пивом, а я спасать мир.
Я ехал и думал, что если бы не грядущий визит ФСБ, я бы, конечно, пригласил Вандера на море. Но втравливать беднягу в неприятную историю, чреватую тюремным заключением, мне не хотелось. В тюрьме Вандер погибнет. В том числе и потому, что просто не поместится в камеру. Поэтому покупка зуды – именно покупка, – была оправданным решением. Потому, что если фесебе и узнает о сделке, то будет воспринимать мои отношения с Вандером как товарно-денежные.
И потащился к Лилии.
Женщина, с этим прекрасным цветочным именем была химиком. Дело в том, что зуда, во время работы, имела аппетит как у Вандера – в смысле, как не в себя с чавканьем жрала энергию. А быть запитанной от сети не могла, по очевидным причинам – электросети около зуды не работали.
Около зуды вообще ничего не работало.
Конечно, можно было бы запитать зуду от экранированного генератора, или просто от сборки мощных аккумуляторов, но Вандер, руководствуясь одним из принципов разумного инженера, впервые сформулированным известным мыслителем Фогом Ф., который гласил: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое», встроил в зуду купленный у бомжей за бутылку водки элемент Вольта.
Позвольте, я вас познакомлю.
Элемент Вольта – это немного улучшенный вольтов столб, который состоит из цинковых и медных пластин, опущенных в раствор серной кислоты. Раньше это был практически единственный доступный источник электроэнергии, сейчас же он мог заинтересовать разве что пионеров из кружка юных электротехников. Откуда он вероятно и был украден бомжами.
А поскольку коэффициент использования химической энергии в гальванических элементах может достигать почти 90 %, вольтов элемент соответствовал потребностям зуды больше, чем другие устройства, производящие энергию. Работающий на подобной,
Без малого двести лет, Карл!
Официальная версия, почему подобные химические источники электроэнергии не используйся в современных устройствах гласит что используемые в них материалы (медь и цинк) слишком дороги для производства электроэнергии. Не знаю – не считал. Но мнится мне, что батареи, способные работать по 200 лет без замены, просто стали поперек горла экономике говна, чья главная цель – производить недолговечные вещи, которые потребитель вынужден будет покупать снова и снова. Утром, вечером и в обед.
Единственное неудобство, для меня, заключалось в том, что этот элемент, для работы, требовалось залить несколькими литрами серной кислоты. Которая – вот незадача, отсутствовала. (Запас с предыдущего запуска зуды был пущен Вандером на протравку плат). А поскольку серная кислота – нашими добрыми властями была включена в список прекурсоров, куда попали вещества, часто используемые при производстве, изготовлении, переработке наркотических средств и психотропных веществ, розничная торговля ей была строжайше запрещена.
Наркоманы наркоманить, естественно, от этого меньше не стали, а обычных граждан этот ебанутый закон толкал на переход на темную сторону – на покупку электролита для аккумуляторов у несунов с заводов.
Поскольку на обычные пути приобретения кислоты у меня не было времени, я решил обратиться к напрямую к основным потребителям кислоты в Москве. К наркодилерам. Точнее, к Уолтеру Уайту российского розлива – не продавцу, но производителю известного во всем мире снежка (амфетамина) «Белый Тезис», моей однокласснице Лилии, которая, окончив Химический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, с красным дипломом, так и не смогла устроиться в России на работу по специальности.
Сменив несколько профессий, от мерчендайзера до крупье, Лилия настолько озверела от безденежья, что была готова пуститься во все тяжкие. И случай быстро представился – один из владельцев казино, оставшись без дел, после того как Вова, запретив азартные игры, заставил все игровые точки поменять владельцев на прокуроров, решил сменить вид деятельности на наркоторговлю. После чего бесследно растворился в одной из емкостей на своем наркозаводике – наркоторговлю в России курировало МВД, которому новоявленные конкуренты были поперек горла.
Лилию растворять не стали – налаженное производство никто закрывать не собирался, обеспечив заводику новый рынок сбыта – Европу. После этих событий заводик еще несколько раз переходил из рук в руки, так что кто именно сейчас курировал производство: МВД, ФСБ или уже сам Кремль, я не знал. Не уверен, что это знала и сама Лилия. В её задачу входило синтезировать заданный перечень веществ, а что с ними происходит в дальнейшем, её не интересовало. Собственно, поэтому она и была жива.
Производство располагалось в одной из промзон Москвы, куда я тоже дошёл пешком. На проходной меня встретила сама Лилия, которой я отписался еще из дому, через защищённый шифрованием чат телеграмма. За её судьбу можно было не волноваться – какой бы цирк не устроили расследующие моё дело агенты, посягать на этот бизнес им никто не позволит.