Я убил Бессмертного - Том 3
Шрифт:
Итак, я не забыл о своей цели — вернуться домой и надрать задницу Крейну, заставшему меня врасплох. Но и выполнить её прямо сейчас не мог. Значит, оставалось одно: играть роль мастера Муна и дальше, попутно разведывая нужные мне сведения.
—…но не уверены, надлежит ли захоронить тело прелата Хо здесь или же отослать обратно, домой, так что решили подождать вашего мнения, уважаемый мастер Мун…
— Хороните здесь, — определил я. — Стоит жара, тело не выдержит долгой дороги. Пусть дома прелата запомнят таким, каким
Не стоит лишний раз контактировать с «домом», где бы он не находился — если оттуда прибудет кто-нибудь и опознает во мне не мастера Муна, а постороннего человека, у меня будут проблемы.
—…если вы уже хорошо себя чувствуете, — На Канг почти не затыкался, спеша услужить мне, — то позвольте мне проводить вас из этой кельи в покои, что мы приготовили для вас…
Я демонстративно оглядел тесные стены. Да, скромно.
— Против ничего не имею, — отозвался я. — Только позаботьтесь об одежде.
Подхватив сумку и меч, я направился к выходу из комнаты. Кстати, шевельнулась мысль на задворках моего сознания — а где монтировка? Здесь её не было. Потерять оружие с заключённой внутри душой Вальтера было бы… обидно.
— Конечно-конечно! — На Канг снова закивал и бодрым колобков выкатился в коридор, призывая меня следовать за ним. — Скажите, мастер Мун, если вы уже в порядке…
— В полном, — подтвердил я.
—…то всё остаётся в силе? — На Канг захлопал глазами. — Последняя из ваших учеников, почтеннейшая Юнджи Арин, прибыла вчера вечером. Кстати, это именно она обнаружила вас на дороге и позвала на помощь…
Учеников? Ох, кажется, Мун упоминал что-то такое. Возможно, мне не стоило примерять на себя его личность?..
Глава 18
А, впрочем, почему бы и нет? Я широко улыбнулся — и толстячку-мэру, и своим собственным мыслям.
Если так задуматься… Роль учителя не такая уж и плохая. Почёт, уважение. Ученики, беспрекословно выполняющие всё, что ты им поручишь, стоит только облечь задание в форму «урока».
Конечно, не то, чтобы я разбирался в местной Силе и сражениях на клинках из мёртвой плоти. Но штука в том, что и мои ученики в этом не разбирались. Здесь вообще никто не разбирался в этом — иначе им не пришлось бы «выписывать» учителя издалека.
А это значит, что я смогу нести любую более-менее убедительную чушь, и мои слова примут за чистую монету. А если устроить им красивое шоу, то и подавно.
— Кстати, — вспомнил я, пока мы спускались по деревянным ступенькам вниз. — Вы не видели моей монтировки? Кажется, я выронил её где-то на месте схватки.
Что бы там ни было, а терять ценный артефакт на ровном месте я не собирался.
— Монтировки? — На Канг обернулся на меня и растерянно похлопал глазами.
А, ну да.
— Металлическая палка со слегка изогнутыми концами, — пояснил я. — Оружие.
—
— Меч при мне, — я шевельнул клинком-позвоночником. — А вот монтировку я потерял и желаю найти вновь.
На Канг поразмыслил пару секунд и кивнул.
— Возможно, она найдётся среди останков бандитов и их оружия? Трупы лежат здесь, в мортуарии, и, кажется, оружие временно сложили туда же.
Я пожал плечами.
— Стоит зайти и проверить.
…спустившись вниз, мы оказались в храмовом комплексе. И центральную часть комплекса занимал, разумеется, храм.
Возможно, стоило бы назвать его капищем, или ещё как-то. Чёрный камень, из которого он был выстроен, производил какое-то гнетущее впечатление, а готические своды, уродливые морды и прочие детали только его усиливали. Несмотря на определённое сходство со средневековыми храмами моего мира, было сразу видно: здесь не могут молиться никому хорошему и светлому.
Здание, из которого мы вышли, было простым, деревянным, без каких-либо украшений, и опоясывало комплекс квадратом. Оно одновременно выполняло роль жилого помещения для служителей культа, маленькой крепостной стены и всякого рода подсобных помещений.
Ну, и мортуарий, к которому мы и направились. Он примыкал к чёрному храму, однако имел отдельный вход, а также чертовски большие окна без стёкол, что превращало его в готический вариант летней веранды.
И стоило нам приблизиться к нему шагов на десять, как стало совершенно очевидно, зачем это сделано.
Запах.
Трупы, лежащие на больших каменных столах-ложах, были ещё свежими, но вот смерть, которой они умерли… Я вспомнил, как они корчились, гния заживо и истекая чёрно-кровавыми слезами.
Но дело было даже не в них. По всей видимости, помещение использовалась для многих целей — и как морг, и как анатомический театр, и, возможно, как алтарь для ритуальных жертвоприношений… Трупами тут пропахло буквально всё, и этот запах настолько въелся в стены мортуария, что никакие открытые окна не могли от него спасти.
Не то, чтобы это было мне в новинку. Всё-таки я прожил двадцать лет в замке Виссариона, а тот был знатным некромантом. Но всё-таки когда тебе в лицо буквально пышет тухлятиной и гнилой селезёнкой, довольно сложно это самое лицо сохранить.
Кажется, мэр тоже не был частым гостем в мортуарии; остановившись у входа, он встал в пол-оборота, делая вид, что разглядывает что-то вдали, и приглашающе махнул мне рукой:
— Ну что же, мастер Мун, если ваш жезл и был подобран, то находиться он может только здесь.
— Хорошо, — кивнул я и, сделав глубокий вдох, шагнул вперёд.
Тела «светлых»-повстанцев лежали в ряд, почерневшие и холодные. Мельком пробежавшись взглядом по гримасам боли на лицах, я испытал что-то… вроде удовлетворения от хорошо сделанной работы.