Я убил Бессмертного - Том 3
Шрифт:
— Ну, — рассудил парень, — по крайней мере, это работает.
— Работает, — отозвался Сенат (рот Люка не двигался, так что говорил, кажется, именно монстр). — Но всё равно неясно, что нам делать дальше.
— Очень даже ясно, — а вот это уже Люк. — Я с самого начала пытаюсь это сказать, но вы не даёте мне слово вставить. Нам нужно выполнять задание Артура, чтобы к его возвращению всё было готово.
Вот так всё просто? Август покачал головой. Возможно, им следует заняться Крейном, демонами или другими угрозами, а не…
— Задание? Что за задание?
Диалог Сената
— Простое задание, — отозвался Люк, вставая с места. — Он сказал, что я должен стать знаменитым. Звездой.
Ох. И почему Августу казалось, что добром это не кончится?
Глава 20
Дорогу до храмового комплекса я запомнил хорошо — всего каких-то шесть кварталов, почти напрямик, да к тому же, шпиль храма стал виден за зданиями уже с полпути.
Костяной меч висел в креплении за спиной. Я не особо привык носить мечи таким образом, но он особо не мешал. Странно лишь, что крепление под оружие нашлось в парадной одежде для светского выхода… А впрочем, чему удивляться? Я находился в полноценном мире боевого гуро. Жестоком, подлом, кровавом. Люди, мило улыбающиеся друг другу на званом обеде, спокойно могут попытаться убить тебя и сделать из твоих потрохов следующее блюдо, а из черепа — столовые приборы.
Главное — не забывать об этом, какими бы вежливыми не были улыбки На Канга и других местных аристократов.
Миновав никем не охраняемые ворота и смердящий мертвечиной мортуарий, я направился к храму-капищу. Занятно — никогда не бывал в храмах демонопоклонников. Да и их самих я видел, пожалуй, впервые (Крейн не в счёт, у него с демонами чисто деловые отношения).
Если кому-то это покажется странным — при моём опыте — то поясню. Виссарион… сильно не любил демонов. Возможно, даже сильнее, чем я. Да, конечно, если вы — чёртов рогатый ублюдок, неспособный на светлые чувства и честность, то вас мало кто будет любить. Но Виссарион… скорее всего, у него были с ними какие-то личные счёты.
Поэтому он следил за тем, чтобы в его мире не заводилась подобная плесень. Любые новорожденные секты и культы он попросту вырезал под корень — так сказать, «давил, пока маленькие».
Ха. Иронично, что демоны хлынули в тот мир сразу же, как он умер.
Своды храма — высокие, острые — производили впечатление. Во всяком случае, на того, кто не видел чего-то получше. Лично мне это место всё ещё казалось католическим храмом, который макнули в чёрную краску.
Разумеется, внутри не было статуй святых, крестов или витражей с ангелами. Впрочем, статуй рогатых чертей внутри тоже не наблюдалось. Окна были сделаны из цельного стекла, но какого-то сине-зеленоватого, призрачного оттенка, который придавал помещению атмосферу загадочности и затхлости. Квадратные колонны были украшены стилизованными узорами.
Окликнули меня сразу же, как я вошёл.
— Простите… Это же вы мастер Мун?
Ну, да. А как ты догадался, умник? Наверное, по мечу, что висит за спиной? Я обернулся с добродушно-вежливой улыбкой и посмотрел на стоящего у двери старичка в балахоне с удивительно длинной и тонкой бородой.
—
— Прелат Иан, — улыбнулся дедок. Этот своим видом совсем не напоминал своего покойного сослуживца, напротив — предельно милый и любезный дедушка. Так бы и поверил, не знай я, кому они тут все молятся и какие ритуалы практикуют. — Для меня честь видеть в своём храме человека, способного на то, что сделали вы, мастер.
— Бросьте, — отмахнулся я. — Всё, что я сделал — это обычная самооборона.
Прелат Иан медленно покачал головой.
— Вы потрясающе скромны, мастер. Я видел, что стало с еретиками. Ваша Сила… просто запредельна — приём такой мощи, такой концентрированной Тьмы, да ещё в таком возрасте… Можно было бы подумать, что вы — один из Великих Мастеров.
— Вы мне льстите, — отозвался я, делая в уме пометочки насчёт всего, что говорил старик.
— Не преуменьшайте своих заслуг, мастер, — Иан продолжал качать головой, как китайский болванчик, и его длинная борода металась, как дворники на машине. — И не бойтесь показать Силу. Великие Мастера говорили — Сила есть единственная власть в мире, ибо слабый имеет право лишь на служение, а сильный сам определяет свою судьбу…
Разговор грозил перейти в местное богословие пополам со взаимными комплиментами. Времени у меня было не так много, поэтому я вновь вежливо улыбнулся прелату:
— Вы правы, вы правы. Конечно же.
— Ну, вот видите… — обрадовался тот.
— Простите, если я слегка неучтив, Темнейший, — перебил я дедка, не давая ему пойти на новый виток софистики, — но сейчас я… как бы сказать… взыскую мудрости не устной, а письменной.
Со стороны фраза, наверное, прозвучала по-идиотски. Причина же того, что я начал изъясняться таким слогом, была проста: осторожность. Всё-таки я был здесь новичком, к тому же самозванцем, и любая деталь могла меня выдать.
Например, попрошу я у прелата местную священную книгу — и вдруг выяснится, что в их вере такой книги нет вообще. Или есть, но это скрижаль, что лежит в главном храме страны, а создание копий — преступление, за которое положено сожжение на костре.
— Кодекс Силы? — понимающе улыбнулся старик. Я облегчённо выдохнул: прокатило.
— Ну, да. Всё-таки мне предстоит учить молодёжь, а хороший мастер знает, что тренировка — это не только упражнения…
— Ни слова больше, мастер, — остановил меня прелат. — Вы обратились по адресу, и я буду рад помочь вам в столь важной миссии. Подождите пару минут…
Качнув бородой (честное слово, будь она ещё немного длиннее — и подметала бы пол), старик направился куда-то во внутренние помещения храма, а я остался стоять, разглядывая широкий каменный алтарь впереди.
Значит, жертвы приносятся и здесь. В предназначении алтаря я не сомневался. Камень был вычищен до блеска — ни одного пятнышка крови — но уж слишком много хорошего я слышал о местной вере.
Я медленно шагнул вперёд. Вокруг алтаря, прямо в полу, было прорезано что-то вроде магической печати — в форме тринадцатиконечной звезды, с кучей узоров внутри. Что ж; даже отсюда я буквально чувствовал, какая мощь циркулирует по этой печати.