Я умру завтра
Шрифт:
Я только хмыкнул.
– И тебя тоже. У меня есть лишняя постель. Забирайся туда. Мы достаточно поболтали для одного вечера...
Проснулся я раньше ее. У меня мучительно болела спина, и толком выспаться так и не удалось. Стоило мне опустить голову на подушку, как в висках начинала пульсировать кровь. На часах рядом с кроватью было двадцать минут восьмого. Я откинул одеяло и оделся.
Телефон стоял в гостиной, и я тихонько снял трубку. Набрав номер, я подождал ответа, еле слышно поздоровался и попросил позвать Ника.
Через минуту я услышал его хриплый
– Да?
– Ник, это Джой.
– Куда ты запропастился? Я обыскал все свалки. Ну и накрутит тебе хвост Гордон, если не появишься. Двое остальных ребят тоже...
– Заткнись и слушай. Я попал в переплет.
– Кончай трепаться. Гордон говорил...
– Я не про то, кретин. Утром ты видел кого-нибудь у дома?
Я едва ли не слышал, как он шевелит извилинами. Наконец Ник сказал:
– На другой стороне улицы стояла машина. И вроде в ней кто-то сидел. – И он продолжал: – Да, да, погоди-ка. Кто-то утром заходил к старухе потрепаться. Они думали, я еще сплю. Кажется, упоминали твое имя.
– Послушай, друг...
– Что случилось, приятель?
– Пока не могу сказать. Просто передай Гордону, что я заболел, или придумай что-нибудь. Хорошо?
– Ладно, скажу, что тебя забрали в кутузку. Болезнями он сыт по горло. Не поверит, да и работаешь ты недавно, болеть рано...
– Говори, что хочешь. Предупреди только. Я позвоню вечером. – Я положил трубку и повернулся. Оказывается, двигался я и говорил не так тихо, как мне казалось. В дверях спальни стояла Хелен, обаятельная золотоволосая женщина, яркий утренний цветок на темном стебле, готовый раскрыть свои лепестки навстречу солнцу.
– Что случилось, Джой?
Не имело никакого смысла скрывать от нее.
– Кто-то следит за моим домом. Утром меня искали.
– Ты боишься, Джой?
– Еще бы не бояться! Мне совершенно не хочется оказаться на свалке с переломанной шеей. Этот тип Ренцо... он же чокнутый. Стоит ему слететь с катушек, и он вытворяет черт-те что...
– Знаю, – тихо промолвила Хелен, невольно поднеся руку ко рту. – Идем завтракать.
Этим же утром нам удалось узнать, кто такой Веттер. Точнее, выяснила это Хелен. Она не стала ходить вокруг да около и заниматься осторожными расспросами. Что она вытворила, трудно даже представить себе! Поехав вместе со мной в город, она запарковала машину, пересела на такси, и мы добрались до массивного краснокирпичного здания, которое ничем не отличалось от подобных ему по всей стране. У двери была вывеска: «Участок № 4», и коп в дежурке сказал, что капитан будет более чем рад встретиться с нами.
Капитан и в самом деле был более чем рад. Ее появление в дверном проеме было для меня отличным началом дня; он даже чуть не предложил мне сигару. Табличка на столе гласила, что его зовут Джерот, и, если уж мне довелось бы общаться с копом, я бы предпочел именно такого. Ему было под сорок, фигура как у призового борца, и я бы не хотел оказаться на месте того, кто попытался бы сунуть ему взятку.
Капитану потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя. Не каждый день к нему в кабинет вплывала величественная блондинка в темно-зеленом габардиновом костюме, со столь выразительными формами. Успокоившись, он бросил беглый взгляд
– Чем могу быть полезен?
Хелен удивила его.
– Я хотела бы получить сведения об одном человеке, – напрямую сказала она. – Его имя Веттер.
Морщинка между бровей капитана поползла чуть ли не до корней волос.
– Зачем?
Она удивила его еще больше:
– Он пообещал убить Марка Ренцо.
Интересно было наблюдать за сменой эмоций на его лице – напряжение, внимание, и, наконец, на губах его зазмеилась ехидная улыбка.
– Леди, вы хоть понимаете, о чем ведете речь?
– Думаю, что да.
– Ах, вы думаете?
– Посмотрите на меня, – сказала она. Капитан Джерот встретился с ней взглядом, прищурился и больше не отводил от нее глаз. – Что вы видите, капитан?
– Человека, который ведет розыск. И вы знаете ответы на все вопросы, не так ли?
– На все, капитан. И вопросы тоже знаю.
Оба забыли про меня. Я просто стал предметом меблировки, на который не больно-то обращали внимание, чему я был только рад.
– Что вы думаете о Ренцо, капитан?
– От него несет дерьмом. Он действует за пределами города, где у нашей полиции нет прав, а полиция округа у него в кармане. Думаю, кое-кто из моих людей тоже у него на содержании. Не уверен, но предполагаю, что так оно и есть. За ним числятся делишки в двух штатах, но тут он пока чист. Хотя я бы с удовольствием навесил на него парочку дел, доказательств у меня нет, но за ними явно стоит он. В этом я не сомневаюсь... но если начну расследование, хлопот не оберусь.
Хелен кивнула.
– Не важно. Могу добавить еще кое-что. Вы знаете, что случилось с Джеком Кули?
Джерот помрачнел.
– Я знаю лишь, что меня полоскали в газетах, да и от прокурора штата досталось.
– Я не это имела в виду.
Капитан устало растер лицо руками и снова взглянул на нас.
– Его машина была найдена вся в пулевых пробоинах. В ней было столько крови, что не подлежало сомнению: ее пассажир после такой кровопотери выжить никак не мог. Но тело мы так и не нашли.
– Вы в курсе дела, почему его убили?
– Кто знает? До меня доходили кое-какие слухи, и я могу только предполагать. Говорят, он схлестнулся с Ренцо. Есть некая информация, что он якобы занимался транспортировкой наркотиков. Деньги у него всегда водились в избытке, хотя непонятно было, откуда они поступали.
– Даже если это так и было, капитан, но коль скоро произошло убийство и за ним стоит Ренцо, вы ведь были бы только рады, если бы преступник получил по заслугам.
В светло-голубых глазах Джерота блеснула искорка, от которой стало как-то не по себе.
– Так или иначе... вы должны понимать, о чем идет речь.
– Все может случиться. Так кто такой Веттер?
Он откинулся на спинку кресла и, сложив руки за головой, потянулся.
– Я мог бы показать вам кучу документов, имеющих отношение к этому парню. Копии полученных нами заявлений и телеграмм в адрес полиции в других городах. Все это я могу выложить перед вами, но не в состоянии вытащить из рукава его изображение с тюремным номером на нем. Похоже, что все, кто пытался найти его или кто встречался с ним, – все они мертвы.