Я уже большая
Шрифт:
– По землянику собралась на шутьмы*.
_______________
* Ш у т ь м а - вырубка, горелые места в лесу.
Как только старуха скрылась в темных сенях, Овдя метнулась к амбару, приникла к отверстию, проделанному в стене для кошки, негромко позвала:
– Дядя Серга, ты здесь?
Тихо в амбаре, только мышь где-то под полом скребется: гырс-гырс, гырс-гырс.
– Дядя Серга!
– громче позвала Овдя.
Мышь испуганно притихла, но никто не отозвался.
В это время в
В дверях появилась Мотра. В одной руке она держала глиняную кружку с пивом, в другой - большой пирог.
– Угощайся, касатка.
Овдя ела пирог, прихлебывала из кружки, а сама все косила глазом на амбар - не подаст ли Серга какого-нибудь знака?
Вдруг она заметила, что дверь амбара на крючке.
"Был бы там арестант, повесили бы замок, - решила Овдя.
– Так где же он?"
– Спасибо, - сказала она, возвращая пустую кружку Мотре.
– Где хозяин-то?
– В гости с хозяйкой ушли. Никак, к Мокею отправились.
В это время отворилась калитка, и во двор вошла попадья - толстая, как суслон, с маленькими маслеными глазками. На ней поверх синего праздничного сарафана был накинут красивый кашемировый платок.
Завидев попадью, Мотра заулыбалась, вскочила с лавки и потрусила навстречу гостье.
– С праздником тебя, голубушка, - певуче поздоровалась попадья.
– Как живется-можется?
– Бог милостив, матушка, жива-здорова. Проходи в дом. А ты, - она махнула рукой на Овдю, - иди с богом.
Овдя пошла было к воротам, но Мотра окликнула ее:
– Ты вот что: приходи-ка вечером, погонишь лошадь в ночное. Ерош-то небось пьяный вернется, спать завалится.
– Приду, - пообещала Овдя.
4
Когда Овдя пригнала лошадей в ночное, два ее закадычных друга - Васек и Мишка - были уже на лугу. Они сидели в стороне от других ребят и обсуждали сегодняшние события: избиение Микиты и неожиданное появление ссыльного Серги.
– Ох и сильный же он, этот Серга!
– говорил Васек.
– Шестеро мужиков насилу связали его.
– Да и то сначала камнем в голову попали, - добавил Мишка.
– Не то бы им ни за что с ним не справиться.
– Скрутили и увели во двор к Амону. Говорят, в амбаре заперли.
– Нету его в амбаре, - сказала Овдя.
– Где-то в другом месте держат. Только вот где, узнать бы!
– Я знаю где, - сказал Мишка.
– Врешь?
– Овдя схватила его за рукав сестриной кофты, в которую он был одет вместо рубахи.
– Чего мне врать? Сам видел! В картофельной яме он сидит на огороде у Амона. Они с Гаврой его туда столкнули и сверху закрыли железной решеткой.
"Надо его освободить!" - чуть было не крикнула Овдя, но прикусила язык, решив сначала взять
– Васек, Мишка, вы умеете держать язык за зубами?
– А что?
– спросил Мишка, переглянувшись с другом.
– Нет, вы сначала скажите, сможете ли вы хранить тайну?
– Овдя перешла на шепот: - Это большая тайна, самая секретная. Если кто разболтает, то меня в тюрьму посадят, а может, и убьют. Чтобы знали только я, ты и ты, - она ткнула пальцем в грудь каждому.
– И больше никто на свете! Ясно?
– Ясно, - разом кивнули мальчишки.
– Говори.
– А если проболтаетесь?
– Крапивой меня голого ожгешь или в зубы дашь, - сказал Мишка.
– Пусть в ящерицу превращусь, если скажу кому хоть слово!
– горячо воскликнул Васек.
– Ну ладно, слушайте. Надо дядю Сергу из ямы выпустить. Я пойду и лаз открою. А вы постережете моих лошадей?
– Не забоишься? Ведь, если попадешься, Амон тебя убьет, - сказал Мишка.
– Я тихо, не увидит. Посмотрите за лошадьми?
– Лошадей побережем, не сомневайся.
Овдя побежала сначала за реку, чтобы деда Микиту до дому довести. Но старик был очень слаб, не держался на ногах.
– Ладно, полежу под черемухой до утра, - сказал он.
– Ночь теплая... К утру, глядишь, опомнюсь.
Овдя рассказала старику о том, что Серга сидит в яме у Амона.
– Выручать парня надо, - сказал дед Микита.
– Отправят его в уезд, наговорят на него, чего было и не было, да и засудят. Беги, дочка, к сапожнику Андрею, он придумает, как замок с решетки своротить, самой тебе не справиться.
Овдя побежал в посад.
Подойдя к дому Андрея, она увидела, что калитка заложена палкой, значит, хозяев нету дома. "Наверное, у дочери в Нюричах загостились", подумала Овдя и пошла дальше.
Солнце уже давно закатилось, на небе показались неяркие звезды, подернутые тонкой пеленой облаков. Из-за леса выглянул краешек луны.
На Нагорной, возле родника, девки пели нестройно и тоскливо:
Чудный месяц плывет над рекою...
В центре посада было тихо и темно. Люди, устав от шумного праздника, спали беспробудным сном.
В доме Амона тоже не было видно ни огонька.
"Спят", - решила Овдя и через одной ей известную лазейку в заборе пробралась во двор. Посвистела тихонько, и к ней, виляя хвостом, подбежала Сойка.
Буско - Овдя это знала - сидел на цепи, ночью его никогда не отвязывали.
Крадучись Овдя прошла на огород. Из-под черемухи, гремя цепью, навстречу ей кинулся Буско.
"Ага, его возле ямы привязали, значит, Мишка верно сказал, что Серга тут!"
– Буско, Буско!
– негромко позвала Овдя.