Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
Минако села на диван напротив и, дождавшись, пока Мамору займет место рядом с ней, заговорила:
— Кажется, я знаю, о чем вы хотите поговорить, — сказала — и удивилась бодрости своего голоса. Будто бы внутри не клокотало отчаяние, что хотело найти выход в слезах. Но Чиба был рядом, и Айно это придавало сил.
— Эммм… Может, поговорим без посторонних ушей? — тонко намекнула Рей, но Минако упрямо качнула головой.
— Вы и сами прекрасно знаете, что Мамору тоже в этом замешан.
— В чем? — напрягся парень, но девушка успокаивающе сжала его ладонь.
— Скоро
— Но… — подала голос Усаги, глядя на Луну. В одном этом слове крылись растерянность и конфуз — и Минако поняла, почему. Главной скрипкой в этом квинтете играла именно кошка, раздающая указания, и устраивать нагоняй должна была именно она. Присутствие непосвященного Чибы усложняло ситуацию.
— Говорите уже, — устало махнула рукой Айно. — Уже поздно шифроваться, раз мы по уши в грязи.
— Как скажешь, Минако, — проговорила Луна, с подозрением косясь на Мамору. Тот выглядел так, словно проглотил что-то большое, не жуя.
В другое время девушка посмеялась бы над его выпученными глазами и отвисшей челюстью, но время было совсем не то. И ситуация неподходящая. Она успокаивающе погладила его по руке - мол, все в порядке. Относительном. Привыкнуть можно.
— К-к-кошка г-г-говорит?
— Да, — пожала плечами Айно, посмотрев на реакцию остальных. Все были на удивление спокойны, только Мако была чуть бледнее обычного. Отчего бы?
– И, кстати, тебе не показалось, что я разговаривала с котом. В то самое утро, перед корпоративом.
— Мда, все-таки он отвечал тебе… — протянул Мамору, сверля взглядом белого кота.
— Дело не в том, что мы с Артемисом разговаривать умеем, — перебила Луна. — Вообще, мы тут по другому вопросу. Венера, — напрямую обратилась кошка к Минако, — что ты творишь? Почему ты избегаешь других воинов?
— Каких еще воинов? Минако, что тут происходит? — Чиба был не на шутку встревожен.
Но Айно лишь крепче сжала его руку, парируя твердо:
— На то есть свои причины. Я отказываюсь быть частью вашей команды.
Она говорила насколько могла твердо, но в душе глубоко сожалела о своих словах. Было тяжело смотреть в глаза Ами, Мако и Рей и говорить, что она с этого момента разрывает с ними всякие отношения. Но назад не повернуть. Надо идти до конца. До победного конца.
— Ты не можешь отказаться! — гневно выкрикнула кошка. — Ты — воин Венеры, твой долг — защищать принцессу Серенити!
— Принцесса Серенити умерла, причем очень давно, — в тон ей возразила Минако, взмахнув рукой. — И я ничего и никому не должна!
Луна умолкла, глядя на Айно огромными карими глазищами, словно читая ее мысли.
— Я чуть не погибла там, на корпоративе, сражаясь с Алчностью и лордом Темного Королевства, — полуоправдываясь, продолжила девушка, по очереди глядя на каждую из подруг, но избегая смотреть на Усаги. — Я не готова к этой миссии, и…
— Мы поняли все твои доводы, — холодно прервала сбивчивые оправдания Рей. — Ты просто слаба и эгоистична.
— Рей… — мягкая по натуре Ами попыталась урезонить вспыльчивую подругу, но ту уже было не остановить. Несомненно, Хино долго думала о сложившейся ситуации, и теперь
У Минако задрожали губы, когда она услышала гневную отповедь брюнетки. Мамору приобнял ее, но это нисколько не утешило дрожащую мелкой дрожью блондинку. Она еще держалась, но была близка к истерике.
Усаги с сочувствием посмотрела на Айно, покусав пухлые розовые губы. Она понимала отчаяние девушки, и даже втайне восхищалась тем, с каким упорством та говорила „Нет!“ всем им в лицо. А с другой стороны, Цукино была возмущена не меньше сложившейся ситуацией. Все это было так запутано…
Она перевела взгляд на Мамору. Пожалуй, брюнет был тут единственным, кто не понимал, что происходит. Поначалу Чиба пытался принять участие в разговоре, но все же оставил это гиблое дело, стараясь логическом путем понять, в чем же проблема. Лицо его было серьезно, хоть и отмечено печатью тревоги и какой-то трагической усталости. У Мамору были свои тайны, и Усаги не могла проникнуть в них.
Где-то в глубине своей романтической натуры она пыталась найти живой и чувственный отклик, который ощущала находясь рядом с Такседо Маском, но увы, глядя на Чибу, она по-прежнему ощущала глухое раздражение. Вспоминались подколы и оскорбления, которыми он ее „награждал“, но никак не заботливые джентльменские жесты, свойственные дорогому Такседо. У Цукино не было причин не доверять словам Минако, что она и есть Серенити, а Мамору — ее извечный защитник в плаще и маске. Это было просто невероятно, и, к тому же, накладывало на нее определенные обязательства.
Усаги боялась ответственности. Всю свою сознательную жизнь она старалась избегать поручений и дел подобного рода, а теперь Цукино должна была не только быть сильной и ответственной, но и быть образцом для подражания тем, кто шел за ней. Она чувствовала ответственность за жизни и судьбы остальных Сейлор воинов, и ее сердце боязливо сжималось. А вдруг я не справлюсь? А вдруг что-то пойдет не так? И еще множество разных „вдруг“ теснились в ее бедной голове. Она и сама была готова, подобно воину Венеры, послать все к чертям собачьим, но что-то удерживало ее от такого опрометчивого шага. Какой-то внутренний стержень. Или же это нерешительность?
Задумавшись, Усаги, не моргая, уставилась на Мамору. Она словно смотрела сквозь него. Создавалось впечатление, что Цукино заснула на месте. Прямо с открытыми глазами. От Чибы не укрылся ее стеклянный взгляд, и он усмехнулся. Но что-то в ней его настораживало, и парень думал, что именно, отвлекаясь от разговора на повышенных тонах. Что-то в Усаги изменилось с того момента, когда они виделись в последний раз. А когда все-таки понял, его словно холодом обдало. Круглолицая носила точно такую же прическу, что и Минако. Разве что вместо банта была заколка в форме розовой стрекозки. Так Усаги выглядела даже милее обычного, но вот схожесть с Минако вызывала в нем смутное беспокойство.