Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
Первая часть плана выполнена!
Взвивается зеленая ракета — сигнал к вылету, и самолеты один за другим уходят в ночное небо, за линию фронта, к злополучному мосту. Для выполнения основной части плана Нетужилову и Семаго надо снизиться до предельно малой высоты и пройти точно над полотном дороги. Тогда бомбы, связанные тросом, запутаются в фермах, и общий взрыв разрушит мост. Самолет на малой высоте подходит к цели. Нетужилов включает бортовые огни:
— Готов, Володя?
—
Самолет выходит на боевой курс. Наверное, фашистские зенитчики озадачены необычным видом самолета, идущего на мост с зажженными огнями. На секунду стихает огонь, но тут же обрушивается с новой силой. Теперь зенитки ведут огонь по ясно видимой цели, по самолету, обозначившему себя бортовыми огнями. А мост горбатится, выгибается навстречу. Опадают водяные столбы разрывов, и вроде бы слабеет огонь противника. Это друзья-однополчане, поняв маневр Нетужилова и Семаго, прикрывают их своим огнем. Голубые пунктиры пулеметных трасс и яркие полосы реактивных снарядов исчерчивают небо в сторону зенитных батарей.
За хвостом самолета глухо ухают разрывы бомб. Взрывная волна догоняет самолет, и он подпрыгивает на ее упругом теле…»64.
Вот так вот, знай наших!
Мозги себе на изнанку вывернут, но выдумают на страх врагам «хрен» с путеводителем, чтоб добраться до самых их «сокровенных мест»!
Но конечно же, если успокоиться и хорошенько подумать - это галимый паллиатив.
Нужно что-нибудь более серьёзное, чем две кустарным способом связанные стокилограммовые авиабомбы – сбрасываемые фанерно-перкалевым самолётиком с бреющего полёта.
В двух словах обрисовав внимательно слушающему Наркому боеприпасов проблему, предлагаю её решение:
– Надо попробовать на основе «ротативно-рассеивающей авиационной бомбы» (РРАБ) сконструировать специальный боеприпас против мостов…
Он нормальных, «РРАБ» отличается своими косо поставленными крыльями стабилизатора – которые после сброса, раскручивают её от потока набегающего воздуха. В результате центробежная сила разрывает тонкую оболочку боеприпаса - рассеивая над позициями противника несколько сот мелких осколочных бомбочек «АО-2,5».
– …Раскручиваюсь, бомба выпускает цепи с грузиками на конце, которые при попадании в пролёт наматываются за него, а взрыватель мгновенного действия - подрывает боеприпас.
Горемыкин осторожно интересуется:
– Это – тоже изобретение Иллариона Мозга?
Почуяв в его голосе не только некоторое сомнение, но и изрядный сарказм, вспылил:
– Если придумаете что-то своё – то за ради Маркса! Но только чтобы к маю месяцу - специализированный боеприпас для разрушения железнодорожных мостов был! И причём – во всём ассортименте: двести пятьдесят, пятьсот и тысяча килограмм.
***
Сперва руководил этим учреждением военинженер 1-го ранга Клеймёнов, затем после известных «событий» в 1937-м году - Слонимер Борис Михайлович.
Впрочем, как выяснилось при нашем внезапном посещении, обязанности Директора фактически исполнял Главный инженер «НИИ-3» - Андрей Григорьевич Костиков.
Ибо Бориса Михайловича - днём
После безуспешных попыток определить его местонахождение и вызвать по телефону, потихоньку принялся звереть:
– Почему товарища Сталина всегда можно найти на своём рабочем месте, а какого-то «Слонимера» - нельзя? Что это за хрен такой с бугра, что никто не знает где он?
Костриков с самым обалдевшим видом - принялся было путаться под ногами и, что-то мямлить, но я послал его… Послал его в отдел кадров увольнять Слонимера, напутствуя:
– И такую сопроводиловку ему дайте – чтоб даже в дворники не взяли! Ибо дворник – работа очень ответственная, а ваш бывший директор - разпиз…дяй, которому нельзя доверить даже говённую метлу в руки.
Тот побежал куда-то вдаль по коридору, а из толпы ракетчиков мои уши уловили шушукание:
– Интересно, кого в директоры назначат?
Я решил пошутить, и:
– Товарища Кобулова! Знаете такого?
При виде сподвижника покойного Лаврентия Павловича - как бы не десятку вундерваффле-строителей, тут же заметно поплохело.
После чего, до позднего вечера ходил-бродил с группой товарищей по лабораториям, всюду совал нос и до всех – кого мне ловили «сопровождающие» лица, докапывался с вопросами-расспросами. Ибо моё послезнание насчёт ракетной темы - местами мутно-расплывчатое, а местами противоречащее самой себе.
Довольно скоро выяснилась интересная картинка.
Сперва, эта сверхсекретная научно-исследовательской организация разрабатывала активно-реактивные снаряды запускаемые из миномёта, что давало изрядное увеличение дальности стрельбы. Затем, посчитав такие установки излишне сложными, с начала 30-х годов перешли на разработку чисто реактивных боеприпасов.
Короче, получившиеся наработки в области активно-реактивных боеприпасов – получивших самое широкое распространение во второй половине 20-го века, были по-безхозяйски щедро слиты в унитаз… А вместе с ними немалые народные деньги, выделенные под этот проект, не говоря уже про потраченное время - не так уж и многочисленных советских инженеров, могущих работать над чем-нибудь более насущным.
И после этого, некоторые утверждают, что Клеймёнов, Тихомиров, Лангемак и прочая гоп-компания - были репрессированы незаконно!
Обращаюсь к Наркому боеприпасов:
– Товарищ Горемыкин! 120-мм миномётная мина с реактивным двигателем, пришлась бы нам весьма кстати накануне надвигающихся грандиозных событий.
Тот, за карандаш и блокнот:
– Вас понял, товарищ Сталин!
Странности продолжились.
Сперва, вроде бы двинулись в правильном направлении – разрабатывая реактивные снаряды стабилизируемые вращением в полёте… Но видимо в отличии от немцев, руки у наших конструкторов растут «не от туда» и, вместе с уменьшением дальности - кучность боеприпасов никак у них не увеличивалась. Угробив кучу собственного времени и казённых средств на эксперименты, посчитав это направление бесперспективным - вернулись к оперённым снарядам.