Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд

Зеленин Сергей

Думаю:

«Когда у Вермахта появится толстобронный «зверинец», такие фокусы проходить уже не будут. Но до этого ему – Вермахту, ещё дожить надо!».

Кулик обращаясь ко мне:

– Товарищ Сталин! Товарищ Горемыкин прав: Илларион Мозг заслуживает звания «Герой социалистического труда» и Сталинской премии. А его изобретение – немедленного принятия на вооружение.

Мне показалось, что он подмигивает.

С лёгким недовольством:

– Что Вы, маршал, как курица – не успели снестись, как уже кудахтаете? Вот как раз в этом случае - необходимо провести все положенные бюрократические процедуры, чтоб потом не ходить как обосранный.

Вновь обратясь к Наркому боеприпасов:

– А скажите: как влияет

на бронепробиваемость заряд взрывчатки на дне снарядного стакана и, влияет ли он на неё вообще?

Тот, уклончиво:

– Пока непонятно, товарищ Сталин.

С нажимом:

– А лично ваше мнение?

– Взрыватель требуется мгновенного действия. Штатный, от 45-мм бронебойного – работает плохо.

В голове тут же мелькнула мысля:

«Взрыватель мгновенного действия требуется и для кумулятивных снарядов – которые так или иначе придётся «запиливать». Так что лишним не будет!».

Киваю:

– Хорошо! Работайте над взрывателем, а пока проведите государственные испытания и после них запускайте в производство бронебойный снаряд Иллариона Мозга без заряда взрывчатки. На всё даю две недели сроку.

Глядя на Кулика:

– А вопрос об награждении изобретателя будет решаться на ближайшем совещании Верховного Совета СССР…

Подмигиваю:

– …Возможно, даже бюст ему на «малой Родине» установим!

Заходя в здание «НИИ-3», удовлетворённо думаю:

«Кажись, проблема бронебойных снарядов для РККА решена. Тьфу, тьфу, тьфу!!!».

***

По дороге гружу Наркома боеприпасов ещё одним заданием, совмещая так сказать приятное с полезным:

– Для борьбы с понтонными переправами противника, товарищ Горемыкин, необходимо срочно разработать наплавную мину – сбрасываемую с самолёта летящего на бреющим, или с любого плавсредтва…

Такая мина подплыв по течению к наплавному мосту, коснувшись его должна взорваться и снести переправу на хер.

– …Вес – сто килограмм, чтоб можно было подвешивать её даже под «У-2». Чтобы не «изобретать велосипед», поручите это «ЦКБ-36» во главе и инженером Гейро – сконструировавшим принятую на вооружение в 39-м году беспарашютную авиационную якорную контактную мину «АМГ-1»…

В «реальной истории» такой боеприпас был создан именно этим конструкторским коллективом уже во время войны и принят на вооружение в 43-м году под названием «Авиационная плавающая мина (АПМ-1)».

– …Срок – три недели. В конце мая этого года, этих авиабомб должно быть столько – сколько надо.

Пока мазь прёт,

– Ещё, товарищ Нарком, Красной Армии – как хлеб, как воздух – нужна специальная авиабомба против стационарных мостов, особенно против железнодорожных… Обычные – даже самые мощные, для их разрушения не годятся.

Казалось что там какой-то мост – «особенно железнодорожный»?

Ажурная конструкция, которую могут снести ко всем чертям двое диверсантов принесённой в рюкзаках взрывчаткой…

Диверсанты – тем могут, да!

А вот у лётчиков бомбардировочной авиации, при попытках снести стационарный мост, возникают вполне определённые проблемы:

«Случались у нас и пренеприятнейшие истории. Так было с железнодорожным мостом через Волгу у города Калинина, который наши войска оставили 14 октября. С 16 октября буквально каждый день вылетали экипажи на бомбежку этого, я бы сказал, злополучного моста. Какие только специальные задания ни приходилось нам выполнять, и, как правило, мы с честью выходили из трудных положений, а тут, как говорится, у себя под носом ничего не получалось. Бомбили мы этот мост и с пикирования, и с обычного горизонтального полета, и вдоль, и поперек, и под разными углами — мост стоял. В конце концов, немцы натащили сюда массу зенитной артиллерии, а мы, не обращая на нее внимания, бомбили и бомбили. Кажется,

уже не было такого штурмана и командира корабля, который не попробовал бы свои силы на этом объекте, а мост стоит и стоит и движение по нему не прекращается…».

И в данном случае, дело вовсе не в жоппорукости «сталинских соколов» или в дефективности бросаемых ими авиабомб.

Стационарный мост – самая сложная цель и для авиации и для ракетных войск, если только не применять ядерный боеприпас, конечно.

Захваченный американцами мост через Рейн, в течении недели с лишним обстреливала сотня германских орудий весьма солидного калибра – вплоть до «Карлов»… Бомбила самыми мощными бомбами германская авиация – от поршневых «Fw-190F-8», до реактивных «Мe-262» и «Ar-234»… Наконец, осатаневшие фашисты куячили по нему даже баллистическими ракетами «V-2».

Мост стоял как заколдованный!

Конечно, если долго учиться – что-нибудь получится!

В конце-концов Рейнский мост рухнул, но союзникам удалось перебросить столько войск на восточный берег, сколько потребовалось для наступления вглубь Рейха.

Однако и у американцев были проблемы с разрушением подобных объектов!

Например, железнодорожный мост «Пасть дракона» во Вьетнаме американцы регулярно бомбили с апреля 1965-го года по октябрь 1972-го года (семь лет!), применяя даже бомбы с лазерным наведением. Для полного разрушения этого моста им тогда потребовалось совершить 873 (восемьсот семьдесят три!) самолето-вылета.

В чём фишка, то?

«Фишка» озвучена в том же источнике:

«…Понтонные и шоссейные мосты разбивали, а железнодорожный — уцелел, хотя в него уже было несколько прямых попаданий. Бомбы пробивали его, как болванки, на этом дело и кончалось⁶³».

Что делать?

Как ни странно, способ борьбы с железнодорожными мостами нашли лётчики именно ночной лёгкомоторной авиации, так называемые «У-двасы».

«…Каждую ночь полк вылетает на боевое задание. Узкий плацдарм на левом берегу Днепра острым клином вошел в линию фронта на стыке двух наших армий и не на шутку беспокоит командующего фронтом генерала Рокоссовского: ударят немцы в тыл нашим войскам и сорвут намеченное наступление. Для ликвидации плацдарма необходимо уничтожить мост — единственную артерию, питающую плацдарм, поддерживающую его живучесть. Уничтожение моста поручено нашему гвардейскому полку. Уже которую ночь, прорываясь сквозь плотный заградительный огонь, наши самолеты сбрасывают бомбы, но мост невредим, как будто его кто-то заговорил, и опять по нему идут эшелоны. Полк теряет экипажи, самолеты, а мост цел. Бомбы либо проскальзывают в просветы между металлическими фермами, либо вырывают небольшие куски балок, и тогда саперы противника тут же наваривают новые.

Уничтожить мост во что бы то ни стало!

Это приказ фронта.

А как это сделать?

Неизвестно у кого — то ли у Николая Нетужилова, то ли у штурмана эскадрильи Владимира Семаго, с которым он последнее время летает, родился этот простой и донельзя дерзкий план. Но оба держат его в тайне даже от командира полка, которого чуть ли не ежеминутно теребит то штаб дивизии, то штаб армии с одним и тем же требованием — мост! И все же, узнай командир полка, что задумали Нетужилов и Семаго, их план потерпит крах. Вот почему они молча наблюдают за тем, как оружейники подвешивают бомбы под их самолетом. И только когда оружейники переходят к другим самолетам, Семаго переставляет взрыватели бомб с положения мгновенного взрыва на замедление, а Нетужилов скрепляет бомбы между собой припасенным для этого стальным тросом.