Я вас не звал!
Шрифт:
Света уже согрела чайник и выставила на стол мед и напеченные мамой лепешки.
– В одиночку хомячить собрались? – высунув голову из спальника и улыбаясь, спросил Димка.
– И тебе доброе утро. Завтракать будешь?
– А то! Сейчас только до ветру схожу да умоюсь.
Димка шустро выскользнул из спальника, потянулся, прицепил на пояс кобуру и вышел.
Когда он вернулся, погромыхав на веранде умывальником, его уже ждала кружка с чаем. Вытерев руки и повесив полотенце на плечо, он сел рядом со мной и, подмигнув, сказал:
– Нехило
– Ага, сам в шоке. Пойдем сейчас со Светой в баню, а то ко мне роба прилипает.
– Это да, мы вчера тоже все попарились. Я потом в город с Хохлом съездил.
– Ну и какие новости?
– Да много каких, после бани посидим, еще чаи погоняем, расскажу.
– Давай. Про группу, с которой Борис ушел, есть что-нибудь? А то Фомин мне говорил, что они на связь не вышли по графику.
– Да есть такое, нет от них ничего.
– Хреново. Что делать будем?
– Вот и про это поговорим, когда помоешься.
В бане мы провели почти два часа. Пришлось подтапливать. Ну а что… соскучились мы по друг другу, очень. В общем, напарившись, мы вернулись в дом, где все уже проснулись. Обнаружив меня не занятым партизанщиной, дети сразу же воспользовались моментом, и я провел время с ними практически до полудня, и чай с Димкой отложился сам собой. Пришли Сашка с Маринкой и дочкой, и мы всем табором уселись обедать. Потом я, Димка, Сашка, Яков и Андрей уединились в сарае – нашем мини-складе РАВ. Чистили оружие, проверяли боекомплект и снаряжение.
– Ну, в общем обстановка на вчерашний день такая, – сказал Димка, набивая спарку магазинов к АКМС, – американцы утопали… почти все.
– В смысле?
– В прямом. Тридцать пять человек отказались уходить и попросились остаться здесь жить. Все – эмигранты из бывших стран Варшавского договора, ну или дети этих эмигрантов.
– О как. Значит, у братьев-славян совесть проснулась?
– Ну, получается так. Батя дал добро им остаться с испытательным сроком, до первого косяка, так сказать.
– Да тут не в совести дело, – сказал Яков. – Я ведь тоже искренне верил в то, что еду сюда помогать.
– Это называется «разрыв шаблона», – вставил Сашка. – Только некоторым для понимания необходимо люлей получить.
– Наверное, – пожал плечами Яков.
– Ну и чем они думают заниматься? – спросил я Димку.
– А пока им думать не положено, за них Батя подумал – на хозработах будут полгода, а там на вольные хлеба и самоопределение в постапокалиптическом мире. Человек двадцать сразу отрядили в трофейную группу, они на пирсах сбором и учетом американского барахла занимаются. Еще у нас теперь есть свой флот – целая подводная лодка, пара буксиров и один почти целый десантный корабль. Заведовать всем этим хозяйством назначили командира экипажа лодки каперанга Трофимова, – сказал Димка и заглянул в свой блокнот, – Андрея Владимировича. Мужик вроде хваткий, сразу в комендатуре
– Ну, здорово, – кивнул я, вычищая заточенной щепкой грязь из УСМ калаша, – что еще?
– Формируется комендантский полк, который будет заниматься патрулированием, и рота охраны дорог и близлежащей территории. Гранитовцы всем составом заселились в Дом офицеров, Батя наделил их функциями ФСБ, сотрудниками этой конторы они в большинстве своем и являются. Также раз в неделю теперь будет собираться городской совет – впереди зима, куча проблем: отопление, продукты, медицина и прочее.
– Ну, тоже разумно, а кто в совет этот входить будет?
– Председательствовать будет Батя – во всяком случае, пока более-менее не устаканится всё. Еще новый начальник милиции – Мальцев, майор… знаешь такого?
– Конечно, начальником участковых вроде он был.
– Вот, а теперь начальник милиции. Нормальный он мужик, за это и сидел всё это время в школьном спортзале при городских. Ну, кто еще… Сергеич будет с Лаврентичем там же, еще начальник госпиталя будет, еще бывший начальник МОБ-отдела администрации из «прошлой жизни» – его соцвопросами назначили заведовать, то есть коммуналка, продукты и прочее… еще Зубов из «Гранита».
– А, помню, говорящая голова в маске и «сфере» на необъятном туловище.
– Точно. В общем, раз в неделю решили собираться в зале Дома офицеров, собрания открытые, любой может прийти и послушать. Ну или предложить что-то дельное.
– Ясно, а что с Борисом? Батя что думает делать? – спросил я, закончив с чисткой автомата.
– А вот по этому поводу у меня сегодня отдельный разговор в штабе планируется. Искать мы их поедем.
– А хоть примерно известно, откуда они крайний раз на связь выходили?
– Да, штабные делали отметки по маршруту следования группы по мере их выхода на связь, и последний сеанс был из района села Скворцово.
– Это где?
– Если по прямой отсюда, то около полутораста километров на северо-запад, а дорогами и проселками можно смело на пять помножить. В общем, съезжу, сниму на кальку их маршрут и поедем завтра, как рассветет. Батя пообещал нам усиление техникой и личным составом.
– Хорошо. Я тогда в город тоже наведаюсь с тобой. Пока ты там совещаться будешь, я к себе да к родителям заеду на квартиры, надо кое-что прихватить оттуда.
– Вот, кстати, держи, – Дима протянул мне мой военник. – Я подрезал у тебя, пока ты дрых, по всей территории пропускной режим работает, да и комендантский час. Там на корочке печать части Батиной стоит с пометкой и подпись его же, теперь ты посчитанный гражданин нашего… даже не знаю, как сказать… анклава, что ли. Причем с полномочиями. Только не загордись, ты теперь на должности заместителя командира разведгруппы первой бригады ополчения… ну, во всяком случае, так нас в штабе обозвали.
– А кто у нас командир?