Я вернулся за тобой

Хасс Дж. Э.

– Что планировал?
– спрашиваю я, отчаянно желая узнать, что же на самом деле происходит.

– Использовать тебя, Харпер. Он собирается убить всю твою семью и использует тебя для этого.

Глава 18

Харпер

Я обдумываю это секунду. Мой первый инстинкт - защитить Джеймса. Он не использует меня для мести. Не использует меня для того, чтобы убить мою семью. Он любит меня.

Но я не могу заставить себя сказать это вслух, когда смотрю

Винсенту в глаза, и он знает это. Знает, что я сомневаюсь в Джеймсе.

– Ешь, - наконец-то произносит он.
– Ты не ела.

– Как я могу есть, если ты только что сказал мне, что он собирается убить моего брата?

Винсент тянется, чтобы погладить мою щеку.

– Харпер, позволь мне позаботиться об этом, ладно? Мы знаем план Тета. Знаем, как он работает. И знаем, что ему нужно. Так что, если ты просто доверишь нам позаботиться обо всем, тебе никогда не придется думать об этом снова.

– Но каждый раз, когда я вижу тебя, я думаю о нем. Как я могу не думать, если вы близнецы?

– Прости за это. Мне очень жаль. Мы можем поговорить об этом позже, когда будет более подходящее время. Но сейчас время ужина. Тебе нужно питаться.

Питаться? Кто вообще так говорит? Он звучит, как мой отец, если моему отцу вообще есть дело до того, что я не ем. Джеймс сказал бы: «Ешь свой сраный ужин, и после того, как мы займемся сексом, мы сможем поговорить».

– Ешь, - повторяет Винсент.

Я ковыряюсь в своем лобстере. У меня просто нет настроения волноваться о еде.

После нескольких минут наблюдения за тем, как я гоняю еду по тарелке, Винсент опускает свою вилку.

– Тебе нравится лобстер, Харпер. Я знаю, что нравится. Так в чем проблема?

– Я больше не голодна.

– Поешь. Если не хочешь его, скажи мне, что хочешь.

Я хочу, чтобы Джеймс не был сумасшедшим. Хочу, чтобы он меня любил. Хочу, чтобы Джеймс показался здесь, подорвал это место и забрал меня отсюда. Мне даже плевать куда. Куда угодно, только бы не оставаться здесь. В любое место, которое не было бы наполнено всем этим притворным дерьмом.

Ужины из лобстеров? Я думаю о множестве раз, когда я ела лобстера. Множество и множество раз. Это было то, что я ела постоянно. Каждые две недели минимум. Но в Хантингтон я ела дрянь. Целый год я могла сама себе выбирать еду и ела дрянь. Я ела ее, пока ждала, когда появится мой брат и спасет меня от унылой жизни, которая пугала меня так сильно, что хотелось принять таблетки, чтобы снять стресс.

И тогда… Джеймс Финичи ворвался в мою жизнь и сбил меня с ног. Он предъявил мне свои требования. У него были ожидания. Были планы. И я любила это в нем. Любила, когда он водил свой «Хаммер». Я любила тот факт, что место, в которое нам нужно было отправиться, было крысиной дырой в пустыне. Любила тот факт, что не имело значения, где мы находились, жизнь была реальной. И возбуждающей. Я люблю каждый момент той жизни с Джеймсом. Ничего унылого или бесцветного. Жизнь с Джеймсом была полна красок и мчалась на всех парах.

Я влюбилась в того человека. Влюбилась. Я влюбилась в Джеймса, которого все ненавидят. И никакое количество ужинов из лобстера и поместье в Южной Калифорнии не могут

с этим сравниться.

У меня всю жизнь были обеды из лобстеров. Я не хочу их. Хочу дрянной еды. Хочу все те вещи, которые делают мою жизнь реальной. Хочу все вещи, которые плохи для меня.

– Харпер?
– зовет Винсент.

Я смотрю на него. Почему он должен выглядеть, как Джеймс?

– Харпер, я не сам с собой разговариваю. Я задал тебе вопрос. Пожалуйста, ответь. Что ты хочешь съесть, если не это?

– Я хочу… эм… - Я не знаю даже, хочу ли я объяснять. Зачем волноваться об этом? Он всего лишь разозлится на меня за то, что я хочу Джеймса.

– Хочешь что, Харпер?

Я пожимаю плечами.

– Я хочу назад свою жизнь. И моя жизнь больше не крутится вокруг обедов из лобстера. Она крутится вокруг дрянной еды.

Винсент просто пялится на меня, потому что я несу бред.

Я оттягиваю свою салфетку для лобстера, пока она не рвется, и бросаю ее на тарелку. Смотрю Винсенту в глаза, когда откидываюсь назад на своем месте, и тереблю вторую салфетку на коленях.

– Я не голодна. И не буду есть. Я бы хотела пойти в постель, если можно.

Я ожидаю, что он разозлится, но он удивляет меня, когда улыбается с пониманием.

Боже, я не могу переварить такое смятение. Я не могу понять этого.

Он стягивает с себя салфетку, встает и проходит ко мне, беря мою руку в свою.

– Ладно.

И все. Мы начинаем свой путь по тропинке обратно к дому. Поскольку теперь мы двигаемся к нему лицом, на расстоянии я вижу, что он полностью освещен. Конечно же, он огромен. И захватывает своим величием.

Я выросла на яхте в очень роскошном окружении, потому что - давайте посмотрим правде в лицо - мегаяхты весьма особенные. Но неважно, насколько большой твой корабль, он никогда не будет большим. Он все равно остается лодкой, когда ты привыкаешь к нему. В нем все равно будет ограниченное количество пространства, внутри которого ты можешь разместить все, что твое.

Так что это поместье - для меня - является воплощение могущества.

Я выросла богатой, но у меня не было критериев, чтобы сравнить свою жизнь с чем-то, кроме местных туземных населений островов, на которые мы часто наведывались. Они были бедными, но, если подумать об этом, все мы живем в одном месте. Рай. Мы ели на одних и тех же пляжах. Мы плавали в тех же бирюзовых водах океана. В моей каюте, пожалуй, было то же самое количество квадратных метров, как и в спальнях других девочек на пляже, в которых они жили.

В моих глазах мы не особо отличались. Я уверена, с их точки зрения все выглядит по-другому. Но моя точка зрения тоже считается. И так оно и есть. Так что переехать на пляж - в маленькую захудалую комнатушку - ну, не было для меня тяжелым шагом. С домом Джеймса в пустыне было то же самое. Он был весьма просторным. Не то чтобы мы провели в нем много времени. Но он был уютным местом с открытой пустыней вокруг. Он словно отражение нашей лодки, окруженной морем.

Дом Мерка? Это было совершенство. Он был простым снаружи, но уютным внутри. Я никогда не встречалась с Мерком, но он, наверное, весьма крутой парень, раз у него есть такой дом. Он был словно… убежище.