Я вернусь через тысячу лет.

Давыдов Исай

Далеко, видно, живут эти космические разбойники! Дальше нас.

Не их ли это радиомаяк окликал нас по дороге? И тогда не слишком ли много информации мы простодушно послали ему?

11. Нефть

Снова мы летим в вертолете над лесами, речушками, серебристыми озерами. Снова везем оборудование и киберы, вынутые из трюмов “Риты-3”. Я возвращаюсь к работе, которую вроде совсем недавно начал. Но ощущение такое, словно полет на железорудный карьер и все, что произошло потом, на ферме, – было невероятно давно.

Вертолет идет почти все время над нефтепроводом, и иногда мы видим его. Узкая серая полоска мелькает между лесами, пересекает луга, речушки, огибает болота и озера. Это очень

простой, очень несложный нефтепровод – несколько рукавов пленочных труб, укрытых пластобетонными арками. За минуту можно отвинтить крепления и откинуть любую из арок, как в древности откидывали замочные петли. Арки очень легки. Даже женщина может откидывать их без напряжения. Но вот отвинтить крепления может не всякий. Для этого нужны специальные ключи. А они есть только у операторов и киберов, обслуживающих нефтепровод. И еще у геологов, которым случится работать поблизости. Ни один ра, даже самый хитроумный, не сможет сквозь плотные арки добраться до тоненьких труб нефтепровода. Ни одно животное, даже самое сильное, не сможет повредить его. И говорят, что поэтому нефтепровод очень редко приходится ремонтировать. Разве что в иных стыках труб порой пробивается течь, и ее закрывают клейкими заплатами, запас которых прикреплен изнутри на каждой арке.

Мне не приходилось пока откидывать арки, но я слышал, что под ними еще много свободного места. Десятки рядов новых пленочных труб можно уложить там.

У нефтепровода – богатые резервы. Была бы нефть!

Мы летим сейчас в поселок, который так и называется – Нефть. Грицько рассказывал мне, что в том районе больше нефтяных вышек, чем домов. Вышки раскиданы по всей округе, а дома скучились у подножия гор, где когда-то была первая база геологов и геофизиков.

Здесь, на Рите, нефть не искали вслепую. Геофизики за несколько дней сделали аэростереосъемку и глубинную радиолокацию материка и сказали: нефть надо искать прежде всего возле Северных гор. И здесь ее нашли. И теперь ищут все дальше и дальше от первых скважин. Идут по заросшей лесами впадине возле гор, которые тянутся по северному берегу материка. Эти горы – великое наше счастье, потому что они закрывают материк от холодных ветров с севера. Оттого на материке такие густые леса и такой ровный климат. А северо-восток материка, не защищенный горами, открытый холодным ветрам, – гол и пустынен. Там, в низинах, редкие, низкорослые, искореженные ветром деревья, а вокруг – голые камни, с которых давно сдуло почву. За пустынным, продутым со всех сторон северо-востоком тянется на многие километры полоса болот, и лишь южнее начинают подниматься леса. Громадный кусок нашего материка из-за своей открытости холодным ветрам неуютен и совершенно не приспособлен для жизни. Пока что это не тяготит землян. Но когда-нибудь придется и Плато Ветров, как назвали его здесь, переделывать, приспосабливать, отвоевывать у северной природы.

Геологи ищут там сейчас уголь. Найдут – и подожгут его под землей, и с Плато Ветров потечет в Заводской район река газа.

Для геологов на Плато мы везем специальные киберы, которые не боятся ни оледенения, ни ветров с песком. Они будут работать в любую погоду – даже в такую, когда человек нос не высунет из стеклопластовой геологической палатки.

На двух первых кораблях таких киберов еще не было. Там были только универсальные. Да и у нас этих специальных киберов очень немного.

...Ровная линия горизонта становится зазубренной, рваной, и я догадываюсь, что зазубрины, еще неясные, расплывшиеся в синей дымке, и есть те самые Северные горы, которые пока не имеют другого названия. Как не назван пока и сам материк. Просто Материк – и только. Вообще с географией здесь, судя по всему, не торопятся. Видно, не до нее. Но это не может быть долго. Подрастают дети, и их надо учить географии Риты, а не Земли. Железная необходимость заставит людей сделать то, что недосуг было делать раньше.

Горы приближаются очень медленно и все кажутся какими-то бесконечно далекими, почти недостижимыми. А потом из синего марева

над лесами выплывает изящный круглый силуэт первой нефтяной вышки с дирижабликом ветродвигателя наверху.

Я ищу вокруг силуэты других вышек и забываю на какое-то время о горах.

Вторая вышка совсем не там, где я ее высматриваю. Она неожиданно появляется слева – уже близкая, отчетливо различимая – и быстро уходит из поля зрения куда-то назад, под брюхо вертолета. А впереди вырисовываются из синего марева другие ажурные вышки, увенчанные дирижабликами. Вышек все больше, и они разбегаются в стороны.

– Прошли насосную, – говорит Джим Смит. – Через десять минут будем над Нефтью.

А я и не заметил насосную. Эх, раззява!

Снова гляжу на горы – высокие, остроконечные, убеленные снегами на западе и постепенно снижающиеся, без снежных шапок к востоку. В просветах между ближними вершинами видны другие вершины, а между ними, уже в туманной дымке, – все новые и новые пики.

– На западе – до шести тысяч метров, – говорит Вано. – Солидная ширмочка!

Вертолет делает плавный полукруг и садится на зеленую площадку, где стоят другие, такие же полосатые, как наш, вертолеты и небольшие розовые грузовички. Сейчас Вано подгонит один из них, и мы повезем в цех упакованных киберов. А из цеха они выйдут уже на своих ногах.

Нам не так уж и много надо сделать в цехе – только распаковать киберы и проверить все контакты, чтобы машины работали безотказно. И еще надо вложить в них блоки местной памяти. Эти блоки готовят здесь, на месте. Их заполняют постепенно, изо дня в день, во всех геологических и геофизических партиях. Когда вложишь такой блок в кибер, он будет знать все, что делала эта партия с первых дней своего существования. Будет помнить луга, леса и реки, где она прошла, и отлично ориентироваться на местности, где геологи работают сейчас. Даже различать их по голосам.

Блоки готовятся на совесть. Чем больше информации вложат в них геологи и геофизики, тем больше и получат от новых киберов. Никому не хочется долго учить кибера-новичка. Все ждут готового работника, способного заняться делом в первые же минуты.

Этих вот работников мы и “доводим” теперь в электронном отделении одного из цехов.

Наши киберы невелики и нетяжелы. Их вес не больше веса женщины. Но они несколько ниже – как подростки. Столетиями отрабатывалось устройство этих универсальных роботов, пока не превратились они из громоздких и неуклюжих чудовищ конца двадцатого века в современные машины – легкие, обтекаемые, почти не уступающие в своей подвижности людям. Эти машины взяли на себя всю нудную, однообразную физическую работу человечества. В геологических партиях киберы бьют шурфы и бурят скважины, таскают оборудование и образцы пород, ставят палатки, запасают воду, готовят еду. Каждый универсальный кибер немного сильнее рослого, крепкого мужчины. Конечно, эти нынешние машины уступают в силе первым стальным чудовищам эры роботов. Но универсальному роботу вовсе и не нужна невероятная сила. От универсального робота редко требуются усилия, превышающие возможности среднего человека. Наш старинный домашний робот Топик, который остался на Земле и наверняка уже давным-давно пошел на слом, Топик, которого еще мама помнит с детства, – чуть ли не втрое мощнее нынешних универсальных киберов. А на что использовалась мощность Топика? Мыл посуду да подавал еду, да включал в комнатах пылесосную систему. За все годы, что я жил дома, Топику ни разу не пришлось работать даже в четверть силы.

...Мы возимся в цехе с киберами неторопливо, но напряженно. И почти молча. У каждого своя машина. И каждый знает, что с ней делать. Лишь в начале работы Джим показал мне шкафчики с блоками местной памяти и коротко объяснил шифры партий. Моя забота только в том, чтобы не перепутать их, не присвоить киберу шифр “чужой” партии.

Часа два работаем без перерыва. А потом Грицько замечает:

– Есть охота. Обойдемся таблетками?

– Надоели! – откликается Вано. – Мы слишком часто обходимся в поездках таблетками. Пошли в столовую!