Я влюблен в ужасную женщину, или Заколдованные конфеты Блум
Шрифт:
Я заметила, как чуть дернулся уголок рта у Хаски. Мысленно приписала себе маленькую победу.
— Ма-а-ам, — Кириус, которого Хаски притащил с собой, вдруг дернул Монни за юбку. — А почему все тети ходят на каблуках и не падают?
Я чуть улыбнулась, но ответ Питсби был действительно впечатляющим:
— Почитай в энциклопедии.
Посмотрела на невозмутимого Дьявола и расхохоталась.
— Ох, в энциклопедии о таких вещах не пишут. Кириус. Женщины носят туфли для красоты.
— А-а-а… А тогда мужчины почему так не делают?
— Потому что им положено быть строгими, мужественными и сильными.
Кириус довольно улыбнулся, а я заметила, что у него на воротничке приколот значок — золотая конфетка «Лимониссо». Вот только кое-что было в нем странное… Посередке значка блестел маленький бриллиант. Я была уверена, что у служанки такого камушка не было.
Отец захотел сделать сыну подарок?
— Какая интересная у тебя брошка… — сказала я, чуть наклонившись.
— Да… Это папа мне подарил. Перед тем как… Как умер.
Я вздохнула. Невольно погладила мальчишку по волосам.
— Мне жаль, что с твоим папой произошла такая беда. Уверена, в Управлении сделают все возможное, чтобы найти виновников поджога.
Кириус ничего не ответил. Найан тем временем уже оплачивал туфли, Хаски ненавязчиво стоял у одной из полок с туфельками.
— Ну, до свидания, Леонард… Думаю, дальше каждый сможет пойти своей дорогой, — сказала я довольно сдержанно.
Он поднял на меня темный, почти затягивающий какими-то странными эмоциями взгляд.
— Я думаю, что нам по пути.
— А я так не считаю!
Однако, моя реплика осталась без ответа, потому что Кириус Питсби вдруг схватился руками за голову и, словно кукла, осел на пол.
— А-а-а-а, — простонал он.
Хаски метнулся к нему.
— Кир, ты в порядке?
— Моя голова…
— У него снова приступ, — констатировала Монни, с чопорным видом раскрывая свою сумочку. — Сейчас найду таблетки.
Я нахмурилась.
— Мальчику нужно как можно скорее попасть к доктору.
Присела к малышу, шепча одно из заклинаний. В силу своей предыдущей профессии я изучала немного и целительскую магию, и могла притуплять боль. Однако, на этот раз все пошло не так, потому что Кириус заплакал сильнее.
— Ай! Лишь стало хуже!
— Леди… Простите! Но у него иная болезнь.
— Иная болезнь? Та, что не лечится магией? — тут же насторожилась я.
— У него мигрени, Люсинда… — шепнул тихо Хаски.
— Да, ты говорил, но…
— Но ты не думала, конечно же, что я всерьез?
Осознание того, что только что сейчас сказал Хаски, пришло внезапно. Мигрень, магическая мигрень — это королевская
Пока Монни впихивала в сына таблетки, я схватила за руку Дьявола, вытаскивая его салона. После, уже на улице, подчиняясь собственному безрассудству, активировала один из портальных камней.
— В тихое и спокойное место. Без лишних глаз и недалеко отсюда, — сказала я, надеясь, что магия поймет меня верно.
Сверкнула яркая вспышка, которая на мгновение осветила лицо замершего напротив меня Хаски и выбегающую фигуру Найана из дверей салона.
— Я скоро вернусь! Мне надо, правда! — крикнула я жениху, прежде, чем портал перенес нас в неизвестность.
— Так себе местечко! — хмыкнул Хаски, оглядывая крохотный каменный уступ в окружении скалистых гор, на котором мы оказались.
— Идеальное для убийства! — мрачно прокомментировала я. — Почему ты не сказал мне, что Кириус…
— Болен?
— Мигрень не болезнь, скорее — проклятие… — чуть поморщилась я. — Но у простолюдинов ее не бывает. Ты же знаешь!
Дьявол скрестил на груди руки.
— Знаю.
— И что?!
— Ты теперь никак к Управлению не относишься. Поэтому я не обязан перед тобой отчитываться, Блум…
— Теперь я — Мориатти.
— Еще немного и снова сменишь фамилию, смысл запоминать?
Скрипнула зубами.
— Ты для этого притащился в Лайагра? Мешаться везде у меня под ногами?
— Лю, я хотел поговорить.
— Поговорить? О чем?
— Ты… Любишь этого Найна? Хотя что за вопрос, и так вижу, что нет. Он совершенно не твой типаж.
— Да неужели?! — прошипела я.
— Тебе нравятся сильные, смелые и харизматичные мужчины, а он…
— Он просто отличный! — закончила я. — Это все, что ты хотел мне сказать?
— Ты могла бы отречься, Люсинда. Отречься от этого бремени. Остаться просто Блум, работать в Управлении. У нас могло бы все получиться.
— Не могло бы, Хаски. Ты ведь сам выбрал эту рыжую швабру, не умеющую одеваться и зацикленную на энциклопедиях.
— Это фиктивный брак.
— Фиктивный?
Взгляд мужчины устремился на меня, заскользил по моему лицу.
— Из-за Кириуса. И из-за этой чертовой фабрики… Я заигрался в эту игру, Люсинда. Каждый шаг, что я делал, вел меня лишь к еще большему проигрышу. И я… Я решил разобраться со всем. Но для этого мне нужно было постоянно находиться рядом с этим ребенком и…
— Разобрался?