Я – Ворона
Шрифт:
— Перерыв, — рявкнул этот тиран. — Что за бесполезные оправдания? «Мы не думали»… Конечно, вы не думали. Вы к этому попросту не способны. Живо, раздобудьте еще. И чтобы состав был тот же!
— А он бывает разный? — шепотом спросила я у Чу.
В театральной студии мы обходились без крови: замучаешься ведь с деревянной сцены смывать ее. Для ран — да, но там всегда было что-то на основе пищевого красителя, желатина и еще чего-то, забыла уже.
— Конечно, — закивала моль моя бледная. — Она ведь разная и льется из разных ран. А еще режиссер Ян предпочитает более светлые
Ну да: на фоне темных красно-коричневых колонн темная кровь смотрелась бы хуже. Сливалась бы с фоном. Сколько тонкостей! А еще та красненькая подделка, что для рта, непременно должна быть съедобная.
И что при съемках одной из прошлых работ господина Яна вместо крови применяли шоколадный сироп. Это щегол какой-то западный опыт перенял, но использовал его не в черно-белом кино, а в цветном. С этой стилизацией спорили многие кинокритики, но никто не остался равнодушным.
В общем, Ян Хоу у нас эстет не только относительно подбора локаций. Но и в таких, казалось бы, мелочах, как оттенки и состав заменителя крови.
А бедным-несчастным работничкам бегать и после каждого дубля смывать все разводы. Благо, тут можно прямо из шланга полить. Алого не так много льют, чтобы в каменной чаше вода заалела.
Пока длится перерыв, встаю, чтобы размяться. Сидеть на одном месте долго и тихо — то еще испытание. Топаю к водичке. Остальное-то я уже глянула вблизи. И, раз на то пошло, мне еще в той жизни нравилось гулять у воды. Даже просто сидеть, слушать плеск волн о гранит набережной, было в радость.
Воронам, как и прочим крылатым, ближе воздух. Но и без воды им не прожить. Мы с Чу постояли на узком открытом уступе, всласть налюбовались водопадом. Затем спустились по ступенькам к той воде, куда швыряли побежденного убийцу.
— Господин Ян! Как хорошо, что я сумела вас отыскать.
Незнакомый голос — это любопытно, он заставил меня обернуться. Там обнаружилась дамочка, которая сопровождала на кастинге звезду нашу яркую, Лин Сюли. Я еще гадала тогда, кто она. На мать не похожа, слишком просто «экипирована». Тогда это был черный костюм с белой блузкой, нынче брюки и рубашка, опять же, черные. Никаких украшений, макияж отсутствует.
Это как воткнуть в куст акации цветущую орхидею. Сказать: сей цветок произошел от этого куста. Вот примерно такая же «родственность» у звездочки и женщины-тени прослеживается.
— Чу, подвинься, — прошу вполголоса.
И прям ручонками тяну ее за штанину, чтобы встала, как надо. Как надо — это между мной и любительницей черного. Ниндзюцу японское отчего-то приходит на ум при виде этой нарочитой неброскости. Кстати, если нашим феям пуховок и кисточек дать помагичить над этим лицом, получится весьма выразительно. И краше, чем перевоплощение Чу, с такими-то исходными данными. Но тень предпочитает оставаться тенью.
Определенно, я должна узнать, зачем
— Внимательно слушаю вас, госпожа…
— Ян, — низко кланяется женщина, я вижу небрежный пучок пониже затылка. — Простите мое невежество. Мы не были должным образом представлены. Ян — как баран.
Овца, тут же перевожу для себя я. Черная.
— Ближе к делу, госпожа Ян, — невежливо кивает Ян, который тополь.
Бесы-демоны, как же тяжко с этими созвучиями! Кажется, я никогда к ним не привыкну.
— Простите, что отвлекаю, — она гнет спину, но мне мерещится не раболепство в этом действии, а чуть ли не угроза, сдержанная, замаскированная. — Я здесь по поручению молодой госпожи Лин.
— И что же теперь понадобилось от меня… — крепко сжимает веки щегол (додумываю: век бы не видеть). — Молодой госпоже Лин?
— Речь о сцене в пруду, — отвечает тень. — Той, где принцесса должна потерять равновесие и упасть в воду.
Оп-па! Неужто тень черной овцы и есть великий скрытый мастер, виртуозно проворачивающий всякие делишки в пользу Лин Сюли? Удачно мы зашли, присели у водички.
Впрочем, не спешу с выводами. Сначала стоит дослушать, что еще местная скрытница выскажет.
— Наши люди проверили пруд, — Ян морщится. — Глубина в выбранном месте не доходит до локтя. Это полностью безопасно. Также на съемочной площадке будет присутствовать врач. Сохранность здоровья вашей госпожи — наш приоритет.
— Эта недостойная выразилась недостаточно точно, — шея тени, мне кажется, сейчас треснет. — Молодая госпожа Лин предлагает увеличить глубину. Сцена с полным погружением даст возможность зрителю лучше прочувствовать эпизод.
Лин Сюли два года и девять месяцев. Вы хотите сказать, уважаемая, что она сама до такого додумалась? Серьезно? С такой кирпичной рожей вы это говорите?
На этот выпад щегол отвечает не сразу.
— Прошу, подумайте над предложением госпожи Лин, — еще один поклон под девяносто градусов. — Эта недостойная уйдет первой.
Разворот.
— Стойте, — приказывает Ян Хоу. — Первое: я не стану подвергать риску доверенную мне несовершеннолетнюю актрису. Второе: ближайшая студия, оборудованная для полноценной подводной съемки, находится в Шанхае. Другая в столице. Третье: при всем уважении к рвению госпожи Лин, это все еще моя картина.
«И хватит уже лезть в нее своими загребущими лапами», — заканчиваю мысленно.
Тень кланяется снова, и опять я не вижу в поклоне и грана почтительности. Молча удаляется.
Я тяну У-у-у ко всем. Хочу погреть ушки. По-любому ведь будут шептаться об этом визите женщины-тени работнички. И верно: кто-то тихонечко выступает за отказ режиссера. Кто-то спрашивает, а умеет ли плавать такая малышка? Другие восхищаются смелостью и самоотверженностью звездочки.
Лично я обалдеваю от запредельной наглости Сюли и ее команды. В прошлый раз я думала, что дерзостью звезда наша яркая пробила потолок и крышу. Теперь вот вижу, что она всего лишь нижний этаж многоярусной пагоды продырявила. А сколько их там всего, этих этажей… Только самой Лин Сюли (и, как выяснилось, ее тени) известно.