Я возьму твою дочь
Шрифт:
Габриэлла сердилась из-за того, что Нери явно не имел желания заняться чуть более тщательно этим несчастным случаем. Поэтому она снова повернулась к Джанни.
– А потом? Что было дальше?
– Больше я ничего не слышал. Когда я вышел из-за угла, Йонатан испугался и сказал, что тот тип умер и что я должен позвонить bappo.
– Я хочу есть! – ныла бабушка, но никто не обращал на нее внимания.
– Что ты скажешь на это, Нери?
Габриэлла смотрела на мужа проницательным взглядом.
– Ничего. Прожил
– А почему Йонатан не рассказал тебе все точно так же?
– Но он рассказал мне все точно так же!
– Тогда тымне рассказал неправильно.
– Вполне возможно, Габриэлла, что я не каждую фразу заучил наизусть. Я и сейчас еще не совсем пришел в себя, можешь поверить.
– Да я тебе верю.
Ее голос стал нежным. Она сознательно выбрала этот мягкий тон, потому что знала: так будет легче подобраться к мужу. Когда Габриэлла так разговаривала, он, по крайней мере, прислушивался к ней. Но если она его критиковала, замыкался в себе или вообще выходил из комнаты.
– Может быть, тебе нужно поскорее подробно все записать, как в протоколе, чтобы ничего не забыть?
Нери кивнул, хотя ему очень не понравилось, что Габриэлла обращается с ним, как с глупым мальчишкой-школьником. Но почему Йонатан не сказал, что его гость кричал от боли? «Он ничего не мог сказать, только страшно хрипел». Это были слова Йонатана, а сейчас все выглядело по-другому.
– А вдруг Йонатан из-за чего-то поссорился со своим гостем и это как-то связано со случившимся? – осторожно спросила Габриэлла. – Я имею в виду, может, стоит порасспрашивать и хорошенько подумать?
– Нет, это невыносимо! – взорвался Нери. – Твоя извращенная фантазия действует мне на нервы, Габриэлла. Я больше не хочу ничего об этом слышать. Ни звука! Лучше, черт возьми, приготовь наконец поесть!
– Хороший мальчик, – прокомментировала бабушка и с благодарностью посмотрела на Нери. Похоже, этот незнакомец был единственным, кто прислушивался к ней и проявлял интерес к тому, что она говорила.
София
28
Прощания с Софией он забыть не мог. Она отчаянно вцепилась в него, всхлипывала, плакала и умоляла его не уезжать.
– Я не могу жить без тебя, Йонатан! И не хочу!
– Я вернусь, София, обещаю. Как ты не понимаешь, что мне нужно туда поехать? Я хочу принести свои соболезнования. Нельзя, чтобы я просто ответил и на этом все закончилось.
– Да, – всхлипнула она, – но все-таки…
Через пять дней после того, как тело доктора Кернера было отправлено в Германию, пришла открытка – извещение о смерти.
КтоЭти стихи были напечатаны в левом углу открытки.
И ниже:
Погребение состоится 24.6.2007 в 10 ч 30 мин на кладбище Мариенфридхоф на улице Вальдштрассе с последующим поминальным обедом в ресторане «Цур Линде».
Вместо цветов мы просим внести пожертвования в общественную организацию «Помощь жертвам несчастных случаев».
Он прочитал открытку раз двадцать пять.
«ПОЕЗЖАЙ ТУДА!» – кричал голос.
Семья Энгельберта будет на похоронах, а кроме того – коллеги, знакомые и друзья. И непременно лучший друг Энгельберта, инженер. И наверняка там будет его сын Тобиас, юрист, которым все восхищаются.
Таким образом, решение было принято.
Дрожащими пальцами София гладила его по волосам, по лицу и плакала.
– Я люблю тебя так, – шептала она, – что ты себе, наверное, даже представить не можешь.
– Почему же, могу.
Йонатан поцеловал ее и почувствовал на губах соленый привкус слез.
– Что же мне делать?
– Будем говорить по телефону каждый день. Ты не имеешь права сомневаться в том, что я приеду обратно. Ни секунды. Ты должна верить мне и нам.
Она кивнула.
Он обнял ее и долго целовал.
– Береги себя.
Потом он сел в машину и запустил двигатель. Она ничего больше не говорила, просто стояла, махала рукой и выглядела так, как будто в любой момент упадет, потому что ее сердце перестанет биться, если его не будет рядом.
Йонатан остановился перед баром, чтобы купить себе пару бутербродов, но эта картина не выходила у него из головы. Он всерьез задумался, не вернуться ли обратно. Остаться в Италии, продолжать жить как раньше и попытаться все забыть. И когда-нибудь образ доктора Кернера поблекнет в его памяти.
Это было очень просто. Стоит лишь запустить двигатель, поехать назад в Ла Пассереллу – и все. Неприятностей у него не будет: карабинеры довольствовались его описанием происшествия, хотя он точно знал, что у Альфонсо возникли сомнения.