Я возьму твою дочь
Шрифт:
– Давай приготовим что-нибудь поесть. Я зверски голоден.
Йонатан видел, что в конце гостиной находится открытая кухня с длинной стойкой. Тобиас уселся за стол и открыл бутылку вина. Леония что-то делала за стойкой, потом принесла колбасу, сыр, оливки и другие мелочи из холодильника, помыла овощи и сунула Тобиасу кухонную доску и нож, чтобы он нарезал салат.
«ТЕРПЕНИЕ!» – предупредил голос.
Йонатан ждал.
Тобиас нарезал салат и встал. Он вышел из комнаты, и спустя несколько секунд зажегся свет
Ага. Значит, это его кабинет.
Йонатан сделал пометки и набросал эскиз дома, насколько мог видеть и представлять его. В Италии у него перед глазами должна быть по возможности наиболее точная картина, чтобы в спокойной обстановке составить свой план.
Тобиас сел за письменный стол и принялся просматривать почту. Он прочитывал письма, разглаживал их и складывал в папку. Его лицо ничего не выражало. Потом он включил компьютер и проверил электронную почту. По крайней мере, так решил Йонатан.
Не прошло и пяти минут, как Тобиас снова встал из-за письменного стола. Компьютер он оставил включенным, но настольную лампу выключил. Йонатан видел, как в темноте мерцал экран.
В гостиной Тобиас налил вино в бокалы. Йонатан смог разглядеть, что у Леонии в бокале была совсем капля.
«Молодец, – подумал он. – Береги себя и ребенка!»
– Думаю, было бы лучше, если бы на этих огромных окнах висели гардины, – сказала Леония, с удовольствием пережевывая салат. – Я чувствую себя так, словно сижу у всех на виду. Такое глупое ощущение! Снаружи темно, и кто угодно может наблюдать за нами. Через окна открывается прекрасный вид на нашу освещенную гостиную!
– Но, сокровище мое, там же никого нет! Кто будет за нами наблюдать? Здесь никто не бродит в ночи и не заглядывает в дома!
– Ты уверен? Взломщиков везде хватает!
– Значит, сейчас они лежат на земле, видят, что мы дома, и понимают, что им лучше поискать другой дом, чтобы ограбить его.
– Допустим. Зато они видят и то, что и где находится в доме, и что его стоит ограбить. И тогда они наведаются сюда в другой раз. А может, это отъявленные негодяи, которых не остановит даже то, что в доме кто-то есть!
Тобиас вздохнул, встал, подошел к двери на террасу и включил освещение сада.
– Так лучше? Сейчас ты совершенно точно можешь увидеть, что на улице никого нет.
Леония кивнула.
– Да, так немного лучше. Но я всегда немного побаиваюсь этого дома. Он слишком прозрачный.
Когда Тобиас встал и подошел к двери, Йонатан пригнулся и отступил на полметра, потому что интуитивно понял, что сейчас он включит освещение в саду. Ему повезло, что хозяева его не заметили.
Он уполз от дома. Он увидел достаточно. И впереди у него было много времени.
Йонатан, покинув участок, еще приблизительно двадцать метров пробирался по лесу в слабом свете фонарей, а потом пошел к своей машине по улице.
Этой же ночью он уехал в Берлин, а оттуда в шесть утра отправился в Италию.
Голос молчал.
31
После
Гости приезжали и уезжали. Интересные и скучные, приятные и нервные. Но все жаждали солнца и тепла, и чем невыносимее становилась жара, тем довольнее они были.
В октябре над Ла Пассереллой пронеслись тяжелые грозы. Молния уничтожила насос на колодце и водонагреватель для воды, проливные дожди смыли высохшую землю, а с ней и последние цветки герани и гортензии.
Это было в пятницу около двенадцати часов. Йонатан работал на последнем повороте перед длинным подъездом к дому. Он сажал кипарис, потому что молодое дерево, которое он посадил весной, за долгое лето высохло, а никто не прилагал усилий к тому, чтобы тащить садовую лейку до поворота дороги, чтобы полить деревце. Пару раз он говорил об этом «Тому-кто-спит-на-граблях», но Джанни, очевидно, снова и снова забывал об этом или же старался забыть по причине лени. Теперь маленький кипарис был мертв, и Йонатан купил новый. Влажной осенью у деревца больше шансов на выживание.
Он увидел, что белая машина электрика спускается по противоположному склону горы, швырнул лопату на землю и побежал к дому. До него было всего пятьсот метров, однако дорога, хоть и незаметно, но поднималась в гору. Выбившись из сил и расстроившись, что находится не в лучшей форме, Йонатан наконец добрался до террасы.
– Пожалуйста, идем со мной! – задыхаясь, сказал он Софии. – Зайди в дом!
София как раз читала книгу, написанную шрифтом для слепых. Она подняла голову.
– Зачем? Что случилось?
– Я тебе позже объясню.
Он взял ее за руку. София с неохотой встала, но все-таки пошла за ним. Йонатан затащил ее в дом.
– Зачем это? – спросила она возмущенно, когда оказалась в комнате.
Он нежно провел рукой по ее щеке.
– Ты пока ничего не поймешь, но мне нужно беречь тебя. Ты бесконечно важна для меня, и было бы ужасно, если бы с тобой что-то случилось!
София громко вздохнула.
– Что со мной, бога ради, может случиться, когда я сижу на террасе? Ты какой-то странный, Йонатан!
Он никак не отреагировал на ее слова.
– Ты меня любишь, София?
– Ну конечно!
София почувствовала, как кровь прилила к лицу.
– Ты правда меня любишь?
«Как он может спрашивать об этом!»
– Конечно, я люблю тебя, Йонатан! Люблю больше, чем могу сказать. Ведь ты у меня единственный.
– Хорошо, – сказал он и поцеловал ее в голову. – Если ты меня действительно любишь, пожалуйста, сделай так, как я хочу. Оставайся в доме, пока я не скажу, что ты снова можешь выйти на улицу.