Я все еще должен
Шрифт:
— Точно? — начал заламывать подрагивающие руки Евгений.
— Сработает. Едь.
— Неделя. — поднялся он на ноги.
— Если нас не будет, подождёшь. Никуда! Никому! Из дома нос не высовывать!
— Пап! — возмущённо посмотрел он на меня.
— Что?
— Спасибо!
— Потом… Выпустят?
— Да. — уверенно кивнул Женя.
— Едь.
Глава 24
В печке весело горел огонь, изредка потрескивали сырые дрова. Из всех щелей давно заброшенного дома дул холодный сквозняк. В нескольких местах текла крыша.
— Сухие, нашёл в углу развалюхи, когда-то бывшей сараем. — пояснил он наличие такого богатства в руках.
— Отлично, бросай.
— Ещё?
— Пока хватит. — махнул рукой. — Не ноябрь, немного протопим и спать.
— Ладно. — Пойду колодец посмотрю, вроде бы вода на дне хлюпает.
— Не свались.
Сегодняшней ночью перешли линию фронта и весь день спешили удалиться как можно дальше. Под вечер Миуки, сновавшая вокруг нас весь путь в образе рыжей бестии, вывела к давно заброшенному подворью, невесть как оказавшемуся в глуши, рядом с небольшой рощей. Кто здесь жил до войны осталось загадкой, всё было давно разграблено. Удивительно, что не сожгли за столько лет запустения.
Дверь опять скрипнула и я остался один в тёмном помещении. По ветхим стенам бегали отблески огня, создавая причудливые тени. Фантазия тут же дорисовывала недостающие детали страшным образам. Вокруг сновали черти, бесы, тёмные лоа, жуткие животные и другие «милые» создания. По потолку пробежала, перебирая ножками, огромная сколопендра. В углу что-то зашуршало, потом в другом. Плюнул в огонь и подбросил ещё несколько поленьев. Послышался приближающийся частый топот, как будто из угла комнаты на меня нёсся здоровенный бык, решивший растоптать незваного гостя.
— Да хорош уже. — поморщился я, сидя на корточках у открытой дверцы печки. — Чего хотел?
— Тебя вообще когда-то можно было чем-то напугать? — проворчал Атжас.
— Можно. В прошлой жизни пауков боялся.
— Запомню. — покивал домовой. — Тебя не узнать. Умеешь удивлять, Эван.
— Не было такой цели.
— И тем не менее каждый раз у тебя получается. — остановился рядом со мной старый друг, почёсывая густую бороду.
— Чем обязан? Или тебя сюда сослали и мы случайно встретились?
— Эван, могу я просто навестить друга? Тем более, повод… Даже и не знаю, был ли кто-то в истории этого мира… — покрутил он маленькой ручкой, подбирая слово. — Более уникальный, чем ты.
— Сомнительно..
— И я так думаю. Ты уже несколько раз переплюнул всех. Великие шаманы прошлого удавились бы от зависти. — Атжас задумчиво изучал меня чёрными бусинами глаз, поглаживая бороду ладонью. — Боюсь, предполагать, что ты дальше отчебучишь.
— Великие шаманы… Они просрали все полимеры… — тихо проворчал я.
— Что? — удивлённо поднял густую бровь лоа. — А! Иномирный юмор, понимаю.
— Выкладывай уже, старый хрыч.
— Ладно, на дураков не обижаются. — махнул ручкой он. — Я чего к тебе?
— Забыл? — поковырялся в печке веткой, поправляя прогоревшие поленья. — Склероз
— Ты таких цифр не знаешь. Ну да ладно… Как я и говорил… Да… — покивал своим мыслям он. — Я сегодня почтальоном работаю. Тебе сразу два письма.
— Ух ты. Давай. — протянул руку.
— Вконец обнаглел? Ещё бумагу я не таскал тропами. Слушай внимательно..
— Некий магистр требует тебя к себе немедленно.
— Ожидаемо и понятно. — устало потёр глаза. — Ладно. Второе?
— От некой Виктории. Будем в вашей деревне недели через две, вышли из Гравка.
— Сдал мой дом? — недобро посмотрел на попятившегося домового. — За чашку молока и печеньку?
— Нет, конечно! Не надо было? Мне показалось, ты будешь рад.
— Показалось ему. Даже знать не хочу, чем они расплатились с тобой. — задумчиво пробормотал я. — Всё?
— Да.
— Дуй отсюда. Спасибо.
— Даже не угостишь ничем старого почтальона?
— Ты уже вознаграждён, посмотрел на меня.
— Тоже мне… — фыркнул домовой.
За спиной Атжаса появилась здоровенная лиса, беззвучными чёрными тенями замелькали восемь хвостов. Громадная пасть громко щёлкнула зубами над головой лоа. Атжас шлёпнулся на пятую точку, тихо что-то пискнув. Угольно-чёрные глаза сверху вниз уставились на замершего домового. Моё физическое тело покачивалось туда-сюда, сидя на корточках возле печки, стеклянный взгляд уставился в сторону Атжаса. Моргнул, лиса исчезла, и отвернулся к огню, поворошил угли веткой, которую всё время держал в руке. Домовой с показным кряхтением поднялся, обтрусил задницу от несуществующего мусора и задумчиво посмотрел на меня. Показалось, в бусинах глаз мелькнул страх.
— Ты вообще в курсе кто ты теперь?
— Разберусь. Спасибо за письма.
Дверь скрипнула, домовой шагнул в сторону и исчез. Хотел бы я уметь так же.
На пороге стояла, кутаясь в одеяло, Миуки. Девушка протопала босыми ногами по доскам пола несколько шагов. За её спиной появилась моя прозрачная фигура, подхватила кицунэ на руки и закружила по комнате.
— Отпусти! — заголосила Миуки, широко улыбаясь и пытаясь меня стукнуть кулачком.
В печке треснула полено, из открытой дверцы вылетел тлеющий уголёк и угодил мне в щёку. Почувствовал боль, моргнул. Мир почти замер, девушка медленно летела вниз, улыбаясь. Вверх так же медленно поднимались руки, волосы и края пледа, в который она была закутана. На её красивое лицо начала наползать маска страха. Картинка изменилась. Мои прозрачные руки поймали кицунэ у самого пола, её попа даже немного коснулась обшарпанных досок. Она несколько секунд лупала большущими глазами и тонко пискнула.
— Дурак! — стукнула меня Миуки, когда аккуратно поставил её на пол. — Не делай так больше!
— Я не специально. — подбросил ещё дров, закрыл дверцу и поднялся на ноги. — Извини, лисичка.
— Испугалась. — буркнула она, роясь в моём рюкзаке. — А где Саша.
— За водой пошёл.
В этот момент скрипнула дверь и на пороге возник Александр с помятым ведром в руке.
— Всё нормально?
— Да. — кивнул он. — На самом дне немного совсем есть. Еле достал полведра.
— Нам хватит. Пошли на улицу, пусть Миуки оденется.