Я все еще здесь
Шрифт:
– Ой, извиняюсь, не заметила. Ждешь кого-то?
– Друга.
Меня так и подмывало смеха ради сказать «подружку», а то и «дружка», потому что девица вела себя довольно странно. Сразу было видно – клеится. Хотя этот бар известен скорее как спокойное место, куда приходят просто посидеть, а не найти партнера на ночь. Я улыбнулся, вспомнив слова матери. Кажется, моя взъерошенная шевелюра отпугивает далеко не всех. Эта девица явно настроилась выставить меня на угощение. Терпеть не могу таких назойливых.
– Ты
Долго раздумывать я не стал. У меня в голове что-то вроде книги, в которой я главный герой, – достаточно ее открыть. Если хочешь сразиться с драконом, иди на страницу 62. Если предпочитаешь спрятаться, иди на страницу 33. Девица выбрала наихудший вариант. Страница 0.
– Слушай, выглядишь ты, конечно, ничего, но у тебя не хватает мозгов понять, к кому имеет смысл подкатываться, а к кому нет. Дело это тонкое, а тонкость, похоже, не твой жанр. Я даже не уверен, известно ли тебе, что это значит. В общем, извини, но я категорически не желаю, чтобы до прихода моего друга ты составила мне компанию.
Девица обиделась, хотя я сомневался, что она поняла мои слова. Судя по всему, она не привыкла, чтобы ее так откровенно отшивали, но я был совсем не расположен к знакомству.
Наверное, она каким-то образом передала окружающим сигнал, а может, сделала свое дело пустая подставка на видном месте, но до появления Жюльена никто меня больше не тревожил. Пришел он почти в восемь. Его волосы были запорошены снегом.
– Ну и погодка! – воскликнул он, садясь напротив меня.
– Подумаешь, снежок, – сказал я.
– Да, но холод собачий! – ответил он, стаскивая вязаную шапку.
– Не говори…
Жюльен снял куртку и знаком подозвал официанта, чтобы заказать пиво. Я поднял свой стакан с остатками грушевого сока, и бармен кивнул, показывая, что понял.
– Ну, так что стряслось? – очень серьезно спросил Жюльен.
– Ничего нового. Среда.
– А, ездил к брату в больницу? Но ты же и в другие дни туда ездишь?
– Точнее говоря, вожу мать.
– По-прежнему не желаешь его видеть?
– По-прежнему.
– Тогда что не так?
– Почему ты спрашиваешь?
– Слушай, Тибо, на тебе это написано крупными буквами. Кроме того, если бы ничего не случилось, ты не стал бы звонить мне в шесть вечера. Ты ведь знаешь, что в среду вечером с Кларой сижу я.
– Кстати, как Клара? Надеюсь, я вас с Гаэль не слишком напряг?
– Не волнуйся, Гаэль спокойно с ней осталась. А Клара в полном порядке. Здорова, детский врач говорит, ребенок в прекрасной форме. Ты как, еще не раздумал быть ее крестным?
– Конечно нет. Она у вас прелесть! Ни за что не откажусь! Если так дальше пойдет, кончится тем, что я на ней женюсь.
– Ха! –
– Нет. Хотя… Может быть. Но это совсем не то, что ты думаешь.
– А что тогда?
Я поставил стакан на стол и откинулся на спинку стула.
– Одна девушка, ее друзья, мой брат, полиция, куча проводов, жасмин и поездки в больницу.
– Стоп-стоп-стоп! Погоди, я ни черта не понял.
Подошел официант с пивом и бутылкой грушевого сока. Мы поблагодарили его, и я налил себе сока. Пролил немного на стол и кое-как вытер.
– А теперь еще раз и по порядку, хорошо? – попросил Жюльен.
– Ага… Сейчас.
Руки у меня были в липком соке, и я полез в сумку за платком. С тех пор как я стал возить мать в больницу, у меня всегда при себе запас.
– А случилось со мной вот что.
И я рассказал ему, что произошло днем, когда я забрел в чужую палату. Жюльен терпеливо слушал. Я договорил, но он продолжал молча глядеть на меня.
– Что скажешь?
– А что ты хочешь услышать? – ответил он. – Ну, занятная история.
– Занятная? Не сказал бы.
– Ну, любопытная, если тебе больше нравится. Мне другое интересно – почему тебя это так взволновало? Ну, ошибся палатой, с кем не бывает!
Жюльен ждал объяснений. Сейчас я выскажу мысль, которая последние три часа вертелась у меня в голове, не давая покоя.
– Скажи, почему мне хочется поменять местами эту девушку и моего братца?
Жюльен был озадачен. Я увидел это по его глазам.
– Ты хочешь, чтобы она очнулась, а твой брат лежал в коме?
– Именно.
– Ты сам прекрасно знаешь почему.
– Нет, не знаю.
– Брось, Тибо. Ты до сих пор в ярости, что твой брат сбил двух девочек. И, честно говоря, никто не может тебя за это упрекнуть. На твоем месте я чувствовал бы то же самое. А та девушка, Эльза, не сделала ничего плохого, и тебе хочется, чтобы она очнулась. Естественное желание – для любого, у кого есть сердце. Совершенно нормальное.
– Сердце, говоришь? Я видеть не желаю своего брата, а ты считаешь, что у меня есть сердце?
– У каждого человека есть сердце, Тибо. Вопрос только в том, что с ним делать. Твое, например, после Синди разбилось на тысячу кусков. А после истории с братом – еще на миллион. Теперь ты думаешь, что если поможешь этой девушке очнуться, то хотя бы несколько осколков снова соединятся. И ты перестанешь грызть себя за мысли о брате.
Я был потрясен. Нет, не зря Жюльен – мой лучший друг. Впервые за минувший год я почувствовал, как к глазам подступают слезы, но плакать было нельзя. Только не здесь. Только не в этом битком набитом баре. Только не в среду вечером.