Я выбираю счастье
Шрифт:
Утром Надежда была в П-ве. Долго не раздумывала, взяла такси и через час добралась до Осинок.
Отец и Вера в первый момент не узнали Надежду. Она сильно похудела, осунулась, но новая прическа омолодила её лицо. Отец вечером задумчиво сказал Вере:
– Впервые вижу женщину, которая от пережитых волнений и стрессов помолодела и стала еще красивее.
Бывшая актриса стала чем-то напоминать Веру. Уже когда она выходила из такси около дома Веры, её окликнула соседка, она тараторила тысячу слов в минуту без перерыва, не давая ответить:
– Вер! Это ты? Хорошо выглядишь. Ты из больницы? А я думала, что ты дома. Ведь Дмитрий Иванович здесь.
– Я не Вера, - улыбнулась Надежда, дождавшись перерыва в словах, и соврала, чтобы никто не догадался, что она актриса.
– Я её младшая сестра. Надя.
– Ой, и правда, ты помоложе, - смутилась соседка, но тут же выпалила новый вопрос: - А это твой малец у Верки-то?
– Мой, - улыбнулась женщина.
– Сашуля. Оставляла его с сестрой, сама в больнице была, - и наврала для чего-то, - с аппендицитом неожиданно угодила. Приехала вечером, а утром скорая увезла. Ничего. Вырезали и заштопали. А так я здорова. Буду Вере помогать. Вот не стала их беспокоить, сама добралась.
– А я Катька, - продолжала тараторить незнакомка, - соседка Веры. Работаю на станции в продуктовом киоске. Мне сегодня окорочка свежие привезут. Брать будете? Вера всегда брала. Помногу, особенно когда Дмитрий Иванович приезжал. Он любит куриные окорочка. Вы будете брать? Вам оставить?
– Оставьте, - засмеялась Надежда.
Соседка ей нравилась.
– Петька мой вечером вам завезет. Возьмите всю упаковку. Я вам еще и грудок куриных положу. Из них суп наваристый получается...
– Возьму и грудок. Давайте сразу деньги отдам, - Надежда протянула крупную купюру.
– Что еще хорошего есть у вас, тоже давайте. Пусть ваш Петька все везет. Спасибо вам.
Катька взяла деньги, она бы еще выпалила тысячу новостей, но раздался сигнал автомобиля, соседка крикнула:
– Все, Петь, бегу, бегу!
– и исчезла.
Надежда улыбалась, расплатилась с таксистом, забрала вещи из багажника. Все пока было хорошо. Она так замечательно побеседовала с соседкой, словно свежий ветерок овеял душу бывшей актрисы. Никто не узнавал звезду сериала. И женщине это нравилось. Она позвонила в калитку. Вышедший отец, увидев темноволосую женщину с голубым медведем в руках, спросил:
– Простите, а вам кого?
– Папа, это я. Надя, - улыбнулась дочь.
– Я уже приехала.
Отец недоверчиво глянул, потом расплылся в улыбке:
– Ты все-таки, дочь, настоящая актриса. Просто гениальная. Меняешься на глазах, - и громко крикнул в открытое окно: - Вера, Верочка, это Надя наша домой вернулась. Идем, дочка, идем в дом. Мы ждали тебя.
На Надю словно теплом пахнуло, "домой вернулась", "идем в дом", сказал отец, её ждали здесь. Её никогда никто не ждал. Матери нужны были только деньги, её обычный вопрос был, сколько она заработала, чего привезла в подарок, когда очередные съемки. Так и звучало в ее вопросе: когда уедешь? Старшая дочь мешала своим присутствием. Олеське иногда было неудобно за слова матери, ей Надежда не была помехой, но она, как и сестра, не осмеливалась перечить Дарье. А здесь, у отца, Наде просто обрадовались. Отец обнял, поцеловал, погладил по волосам, как маленькую. Надежда даже всхлипнула. Давно никто её не жалел. Она вошла в дом следом за отцом. Знала, что Вера встретит её в доме, ей трудно ходить. Пусть лежит. Надя сама её подойдет и обнимет. Вере это будет приятно. Но вместо Веры увидела совсем другое: на
– Ма-ма. Ма-ма.
Что-то оборвалось внутри, Надежде показалось, что её сердце пропустило очередное сокращение, она присела, взяла малыша на руки. Тот обнял ее за шею, прижался, опять повторил:
– Ма-ма, ма-ма.
У Надежды было одно желание: защитить малыша. От чего? Она не знала. Знала, что защищать будет. В зал медленно, маленькими осторожными шажками шла бледная Вера. Отец был растерян. Только тихо сказал жене, стоя с чемоданами, которые забыл поставить:
– Вера! Ты зачем встала? Тебе ведь плохо сегодня. Мы бы сами к тебе зашли...А Миша... Миша просто спутал тебя и Надюшу, вы стали похожи...
Но Вера не хотела слышать этих утешающих слов, она, вдохнув поглубже, чтобы восстановить дыхание, устало ответила:
– Не надо, Дима, ничего не говори. Пусть наша Надя будет "мама". Наде придется стать мамой. Надюша, мальчика зовут Миша.
Надежда молчала, она ничего не понимала, знала только что нельзя оттолкнуть от себя так доверчиво прильнувшего ребенка. Женщина села с ним на диван.
– Это твой младший брат, Надюша, мы не решались тебе сказать, что у нас есть сынишка, но теперь ты все знаешь...
– произнес отец, он помолчал и очень грустно добавил.
– Сегодня наш молчун Мишенька сказал в своей жизни первое слово. Он, дочка, назвал тебя мамой. Ма-ма.
В комнате опять повисла тишина. Малыш не хотел отпускать Надежду, он уже забрал себе голубого мишку, одной рукой прижал его к себе, другой обнимал за шею Надежду. Бледная Вера присела к ним на диван. Сердце её работало изо всех сил, гоня кислород по кровеносным сосудам, только все равно этого было мало. Вера моментально уставала, задыхалась. Отец первым пришел в себя, поставил, наконец, чемоданы, начал хлопотать, сказал, что сейчас они будут есть, у него все готово с вечера, они ждали Надю, и стал накрывать на стол. В доме матери подобного не было. Там царил режим. И если Олеська пыталась накормить приехавшую сестру, мать резко напоминала, что еще не время обеда или ужина. Надежда не могла помочь ни Вере, ни отцу. Малыш не хотел отпускать её. А тут еще из спальни раздался другой плач, громкий, требовательный. Вера и отец радостно переглянулись и улыбнулись:
– Вот так надо плакать, - одобрительно произнес отец.
– Прямо военная труба в поход зовет.
Это подал голос Сашенька. Надежда с отцом и Мишей на руках поспешила в спальню. Вера осталась их ждать в зале, на диване.
– Сашу сюда мне принесите, - попросила она.
Это ужасно, но среди этих бед, что настигли отца и Веру, бывшая актриса почувствовала себя счастливой. Она была нужна отцу, Вере, двум маленьким мальчикам. Надежда знала: впереди её ждут трудные дни, но в душе было спокойствие и даже радость. Папа радовался приезду дочери, что-то грел на плите, варил кашу детям. Саша агукал на широком разложенном диване, рядом с краю прилегла Вера, она полюбила этого малыша. Миша возил по полу машинку рядом с Надеждой, которая сидела тут же в кресле, потому что стоило ей встать, как Миша лез тут же ей на руки. Жена отца рассказывала про детей, как ведут себя, что любят. Тихо наказывала не запрещать Мишеньке называть Надю мамой.