Я выбираю тебя !
Шрифт:
– Откуда вы это знаете?
Мать густо покраснела.
– Около его кровати на полу валялся... презерватив. Подготовленный, но не использованный, - выдавила она из себя.
– Понятно..., - протянул Костя.
– Еще что-нибудь?
– Больше ничего. На кухне два бокала, из которых они пили вино, остатки закуски, потом ещё рюмка, из которой он пил водку, ну бутылок куча, это понятно... Только когда все это было выпито, мы не знаем...
– Значит, они пили, а потом решили заняться любовью... Но что-то им помешало...
– Всякое тут бывало, что греха таить?
–
– Как только мы за порог, начинается... На сей раз квартира ещё более или менее в порядке. А что произошло? Дело житейское. Пили, наверное, и, как это говорится, оттягивались здесь, потом поехали в другое место... Торчит, сволочь, небось, у какой-нибудь шлюхи и даже не думает звонить... Вырастили мерзавца на свою голову... Один раз он целую неделю провел на даче у какой-то дамочки, потом заявился, как ни в чем не бывало... Женился бы хоть, что ли... Может, жена его отучит от пьянства, раз у нас с матерью ничего не получается...
– Телефоны его знакомых у вас есть?
– Знакомых шлюх, вы имеете в виду?
– уточнил отец.
– Имеются, записную книжку вот оставил... Обзвонили всех, никто ничего не знает. У него долгих романов не бывает, месяц-другой, и все. То ли он бросает, то ли его, не знаю...
– А телефон у вас, случайно, не с определителем номера?
– вдруг пришло в голову Косте.
– Поставили недавно, - проворчал отец.
– На всякий случай... Люди посоветовали...
– Так что же вы молчите? Давайте поглядим, что там зафиксировано в памяти?
Он стал просматривать записную книжку телефона, задавая вопросы хозяевам.
– Это наши знакомые звонили, это тоже, это..., - отвечала мать. Так... вот... Вот эти звонки были ещё до нашего приезда... Вот... это, видимо, звонок из автомата, а вот... какой-то номер, я его не знаю...
Костя немедленно позвонил в справочную и выяснил, что номер телефона принадлежит некому Толкачеву Александру Петровичу. Он тут же позвонил по этому номеру. Подошел мужчина.
– Александр Петрович?
– Я самый. Кто это?
– Вас беспокоит частный детектив Савельев. Дело срочное, извините за напор. Совершенно нет времени на церемонии. У вас есть дочь молодого возраста?
– Есть. А что?
– Где она сейчас?
– В больнице. А что?
– С каким диагнозом?
– ... Да как вам сказать, - напуганным голосом говорил Толкачев. Нервный стресс... Недавно она пришла домой , напуганная до смерти, даже с какими-то синяками на лице, молчит, на наши вопросы не отвечает... Ну что нам оставалось делать? Положили в больницу в психоневрологическое отделение... Она не возражала. А что?
– Мне нужно повидать её. Срочно.
– Если вы и на самом деле детектив, то можно... Ей уже лучше... А то творится с девкой черт знает что, ничего не объясняет, плачет...
– А с кем она встречалась в последнее время?
– Да, вроде бы, с каким-то научным работником. Кажется, его Женей зовут. Но мы его не видели...
– А куда она ходила в тот день, когда она вернулась домой в таком виде?
– Должна была в институт, она же студентка пединститута... Но, возможно, пошла и на свидание с этим Женей. Она
– Она не изнасилована?
– уточнил Костя.
– Нет, этого вот нет... Не говорит, по крайней мере. Но, вроде бы, нет...
– Ладно, Александр Петрович, я за вами заеду и мы вместе поедем в больницу к вашей дочери. Кстати, как её зовут?
– Надя.
– Говорите адрес...
...
– Ну что?!
– взволнованно спросила мать Евгения.
– Нашел я, вроде бы, девушку вашего сына, которая, очевидно, была с ним в тот день здесь. Зовут Надей.
– И она в больнице?
– с ужасом спросила мать.
– Да...
– Коленька, Коленька, - запричитала мать.
– Я сердцем чувствую, с нашим Женечкой беда...
Отец подошел к ней, приобнял за плечи. Но при этом ничего не произносил. Было видно, что он тоже очень взволнован этим сообщением.
– Погодите делать выводы, Роза Александровна, - вмешался Костя. Скоро кое-что выяснится. Потерпите...
...
– Никогда такой её не видел, - повторял Александр Петрович Толкачев, сидя в машине Кости по дороге в больницу.
– Пришла ещё довольно рано, на лице синяк, губа разбита... Но главное, напугана до предела. И ничего не говорит, молчит, и все. Мы с матерью спрашиваем, что случилось, дочка? Она молчит и плачет. Так и прошло дня два. А потом мы вызвали врача. Тот сказал, в больницу её нужно. Нервный стресс, и даже шок... Так вот она уже больше недели там и лежит. Но в последние дни стала как-то отходить, поят её там всякими транквилизаторами. Стали говорить о том, о сем, о погоде, о здоровье... Но на ту тему она молчит, словно замок повесила. А мы с матерью и не спрашиваем, боимся. Но, полагаю, там что-то неладное произошло...
... Надя оказалась ладной стройной девушкой лет двадцати двух. Конечно, её изрядно портил выцветший больничный халат неопределенного цвета, лицо было бледно, без всякого макияжа. Глаза грустные и какие-то затравленные.
Она вопросительно поглядела на коренастого человека с пшеничными усиками, стоящего рядом с её отцом.
– Наденька, этот человек хочет тебя о чем-то спросить, - начал было отец, но та побледнела совсем уже смертельно и зашептала:
– Я знаю, вы из милиции, вы из милиции. Так вот, я вам ничего говорить не буду, ничего не буду... Поняли вы?
– сжала она свои маленькие кулачки и отступила назад.
– Да погодите же вы, Надя... Что с вами такое? Я вовсе не из милиции, я... знакомый Жениных родителей... Они волнуются за него и просили меня...
– Я при чем здесь? При чем здесь я?
– кусая губы, бормотала несчастная девушка.
– Я с ним знакома всего около месяца... И к его делам никакого отношения не имею... Оставьте меня в покое... Оставьте меня в покое... Я в больнице, меня лечат... А вы ходите и тревожите меня, это жестоко, после того, что...
Отец просительно поглядел на Костю, мол, разговора не получилось и надо бы уходить. Тот едва заметно подмигнул ему.