Я выбираю тебя !
Шрифт:
– А ты?
– А я бездельник. Тунеядец и проходимец. Паразит, короче говоря. Живу за счет старшего брата... Порой даже меценатствую за его счет... Общаюсь с творческой интеллигенцией. Музыкой занимаюсь, так, для души, иногда пишу стихи... Брат мне ни в чем не отказывает...
– А кто он? Новый русский?
– Что-то вроде этого, - уклончиво ответил Федор.
– Когда-нибудь расскажу поподробнее... Но ладно, хватит обо мне... Я живу неплохо, брат мне купил квартиру в центре, машину вот хорошую, деньгами снабжает постоянно. Я одуреваю от безделья и его опеки. Стыдно, но с ним не поспоришь...
– опомнился он.
– Ранний склероз... К тому же я сегодня ещё и выпил немало... Ты же его не знаешь, он рос в другом детдоме.
– А как Вероника? Я её хорошо помню, хоть с тех пор и прошло столько лет... Она была такая чудная девочка...
– С ней все в порядке. Вышла замуж за хорошего человека. Он художник, они живут в Санкт-Петербурге. У неё двое детей... Ну расскажи все же о себе...
– Потом, Федя, как-нибудь потом. Я сейчас не могу... Что ты меня мучаешь?
– Да ладно, Ира, ладно... Не буду. Поехали сейчас же ко мне. Я живу на Арбате, в Староконюшенном переулке. Живу один. Ну, поехали...
– Нет, - ответила Ирина.
– Я не хочу. Отвези меня домой. Ты жалеешь меня, я тебе неприятна, я же вижу... Что я, не знаю, как выгляжу... Я ещё в состоянии посмотреть на себя со стороны...
– А я ведь искал тебя, - тихо сказал Федор.
– Я навел о тебе справки, давно еще... Узнал, что ты теперь Малиновская, что у тебя есть муж и сын Алексей...
Его слова были прерваны истерическим криком.
– Нет их! Нет! Давно нет! Никого у меня нет! Тебе повезло, тебя отыскал брат! А я как была круглая сирота, такой и осталась!!! У меня есть только дом, только моя квартира! И я пойду туда!
Она открыла дверцу машины и в своих стоптанных сапогах побежала по набережной. Федор бросился за ней.
– Стой! Погоди! У тебя истерика, припадок! Я ни о чем не буду тебя спрашивать! Я отвезу тебя домой, раз ты не хочешь ко мне!
Он схватил её за рукав пальто и потащил назад к машине.
– Федя, Федя, - шептала она, захлебываясь от рыданий.
– Зачем я родилась на свет? Жизнь дала мне одни только страдания! Я не знала своего отца, меня бросила мать! У меня нет ни братьев, ни сестер! У меня были только они - Игорек и Алешенька! Но их нет, их давно нет, их отняли у меня... И мне совершенно незачем жить!
– Садись в машину, - вдруг строго приказал Федор, и она снова обмякла и послушно полезла в машину.
– Врешь ты все, - прошептал он ей на ухо и поцеловал в холодную мокрую от дождя и слез щеку.
– У тебя есть я, запомни это...
... С той фантастической октябрьской холодной ночи прошло около четырех месяцев. Наступил 2001-й год, третье тысячелетие...
И много событий прошло с тех пор, много значительных событий...
Они здесь вдвоем, они могут сделать какие-то итоги. Только реагируют на них совершенно по-разному...
– Я очень люблю тебя, Феденька, - произнесла Ирина.
– И я очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Но пойми, я не могу радоваться тому, что происходит... Не так уж я устроена... Ты сильный, я слабая...
– Это ты-то слабая?
– покачал головой Федор.
– Помню, как ты меня защищала в детдоме, когда меня травили эти
... Тогда в детдоме Федор Красильников был слабым нервным ребенком. Такой же была и его младшая сестра Вероника.
После того, как их отца и мать при загадочных обстоятельствах убили в их собственной квартире, государство распорядилось отдать четверых детей в разные места. Совершеннолетним в ту пору был лишь старший - Григорий. Алексей попал в один детдом, Федор и Вероника в другой, а самый младший Владимир, который, спрятавшись под кровать, стал свидетелем убийства родителей, оказался в самом страшном месте - интернате для слабоумных детей. Там и закончил свою жизнь при толком невыясненных обстоятельствах. Всех оставшихся в живых нашел потом Григорий. Он не мог сделать этого раньше, потому что, попав в молодом возрасте за решетку, часто на свободе не задерживался. Не зря Федор говорил о нем с Ириной так уклончиво, Григорий не был новым русским, он стал преступным авторитетом по кличке Черный, главарем огромной группировки.... И с тех пор как он отыскал своих двух братьев и сестру, они оказались под его надежной опекой. Он ничего не жалел для них, он пестовал их как собственных детей...
Тогда, в детдоме Ирина Голощекина училась на четыре класса старше Федора. Она была уже почти созревшей красивой девушкой, с каштановыми волосами и большими серыми глазами, а он - тощим, бледным нервным мальчишкой, предметом постоянных издевательств и ровесников и старших ребят. И Федор был тайно влюблен в Ирину...
Разумеется, разница в те годы была колоссальна. Тринадцатилетняя красивая девочка и девятилетний забитый пацаненок. У него хватало сил только на то, чтобы защищать семилетнюю Веронику от её сверстников да и то не всегда. А вообще-то непонятно за что их невзлюбили в этом детском доме, хотя ни Федя, ни Вероника никому ничего плохого не делали, были тихими и безобидными детьми...
Однажды Федю окружили четверо одноклассников Ирины и начали толкать от одного к другому словно мячик. Поначалу толкали в грудь, потом стали просто бить в лицо. И делали все это молча, злобно смеясь над его полной беспомощностью... Федя был не в состоянии справиться даже с одним, самым слабым из них... Он захлебывался слезами и не понимал, за что они над ним так издеваются... И тут пришло спасение. В лице Ирины Голощекиной. Она подошла сзади и совершенно не девичьим ударом в висок самому сильному из обидчиков сбила того с ног.
– Голощекина, охренела?!
– крикнул его товарищ и бросился на нее... Ирка ударила и того... Завязалась настоящая драка. Подбежали девочки, одноклассницы Иры и бросились на пацанов. За тех заступились старшие товарищи... Другие заступились за девочек... Драка приобрела серьезные масштабы, такого стены детдома ещё не видели. Затем подбежали воспитатели и с трудом растащили катающийся по полу и бранящийся площадной руганью клубок тел...
Обидчики находились в весьма плачевном состоянии и решили все свалить на Голощекину. Директор поверил им, и Ирину посадили в карцер. Она с гордым видом пошла отбывать наказание, даже не пытаясь оправдаться. Федя бежал за директором и что-то бормотал в защиту своей спасительницы, но тот даже не стал слушать его писк...