Я выбираю тебя !
Шрифт:
– Я не против. Записывайте адрес. Жду вас...
– Это ещё ближе, чем я предполагал. В течение десяти минут я у вас...
– Хорошо. Жду...
– Он взял трубку.
– Геннадий, мне только что звонил Григорянц. Он через десять минут будет у меня. Так что излагай свою информацию как можно быстрее и полнее. Она мне, как я полагаю, очень понадобится...
5.
Примерно в это же время в небольшой квартире на Фрунзенской набережной в довольно скромно обставленной комнате сидели два человека мужчина и женщина.
Мужчине было около
Женщине было на несколько лет больше. Она была довольно высокого для её пола роста, стройна, длинные, распущенные по плечам волосы каштанового цвета. Большие серые глаза. А в глазах были глубина, боль, тревога. Женщина не глядела на своего собеседника. Она глядела в сторону и курила.
– Что с тобой сегодня, Ира?
– спросил мужчина.
– Ты мне сегодня не нравишься. В твоих глазах я вижу нечто похожее на угрызения совести...
– Нет, Федя, это не то, не то, какие там могут быть угрызения совести? Мне просто тревожно на душе и гадко, мерзко. Противно, понимаешь ты?
– Да, вообще-то как-то не очень, - пожал широкими плечами Федор. По-моему, то, что происходит сейчас, вовсе не мерзко, гадко и противно. Это прекрасно, потому что справедливо. Или ты полагаешь, что такое преступление имеет сроки давности?
– Да о чем ты говоришь? Какие там сроки давности, Феденька? Разве ТАКОЕ можно забыть, простить? Чем больше проходит лет с тех пор, тем глубже я чувствую горечь своей утраты... Они отняли у меня все, абсолютно все, что у меня было... Как я выжила, сама не понимаю. Да и зачем выжила, тоже...
– Как это так зачем? Чтобы встретить меня, разумеется, - обиженно произнес Федор.
– Извини, - улыбнулась Ира и слегка дотронулась до плеча собеседника.
– Феденька, ты возродил меня, тебя мне послал Бог...
– Это ты мне дала счастье, Ирка, - улыбнулся и Федор.
– Я тебя не забывал никогда... Но наша встреча..., - зажмурил он глаза и встряхнул густыми волосами.
– Это фантастика, это рок... Если бы мне кто-то рассказал, я бы не поверил, что такое может быть. Я и сейчас не верю.
– Дотронься до меня, и поверишь. Я здесь, а не там, - указала она своим красивым длинным пальцем в потолок.
– Это и есть доказательство того, что все, что с нами произошло - правда...
... В октябре прошлого года поздно ночью Федор Красильников в приличном подпитии возвращался на своем БМВ со званого ужина в честь юбилея довольно известного эстрадного певца. Он ехал по Фрунзенской набережной. Вдруг около парапета он заметил женскую фигуру. Женщина забралась на парапет и собиралась броситься в воду - это было совершенно очевидно.
Реакция была мгновенной, Федор нажал на педаль газа, затем резко притормозил около самоубийцы, чуть ли не на ходу выскочил из машины и бросился к женщине. Он буквально удержал её за воротник пальто, когда она уже летела с парапета.
– Пустите
– кричала она, пытаясь вцепиться в лицо своему спасителю.
– Прекратите, что вы делаете?
– бормотал обалдевший от этой сцены Федор.
– Опомнитесь же, наконец...
Женщина посопротивлялась ещё немного, а затем вдруг как-то сразу обмякла и стала оседать на холодную мокрую мостовую. Грудь её разразилась судорожными рыданиями. Федор потащил её к машине и впихнул в салон.
Она продолжала рыдать, закрыв лицо руками.
– Да что такое случилось?
– пытался выяснить Федор.
Вдруг она оторвала руки от лица и поглядела на него.
– Федя?
– прошептала она, вглядываясь в него.
– Федя Красильников?...
Федор смотрел на неё и никак не мог узнать. Затем зажег свет в машине и продолжал смотреть. Тем не менее, узнать не мог...
Женщина лет сорока пяти со спутанными густыми длинными волосами, одетая в дешевое испачканное осенней грязью пальто, мокрая, растерзанная, с заплаканным бледным некрасивым лицом... Кто она такая? Откуда она его знает?
– А ты не так уж изменился, - произнесла она, продолжая пристально смотреть ему в глаза.
– За почти что тридцать лет мог бы измениться и больше...
– Ирка?
– наконец начал узнавать и Федор.
– Ирка? Голощекина?
– Да, - вздохнула она.
– Слава Богу, что вообще узнал... Меня-то, наверняка, узнать невозможно. Я стала настоящей старухой. То ли дело ты красавец мужчина... Шикарная иномарка, кашемировое пальто... Тебе ведь всего сорок, Феденька, правда, я не ошибаюсь?
– Да... Будет через месяц...
– А мне уже сорок четыре... А последние девять лет идут как минимум один к трем, вот и посчитай, сколько мне... Так что, твое разочарование моим обликом вполне объяснимо...
– Да что ты? Я просто плохо вижу, особенно в темноте. Ну, рассказывай... Что-то произошло? С твоими близкими?
Ирина вздохнула и снова закрыла лицо руками.
– Ты куда ехал, Феденька? Тебе, наверное, пора домой. Тебя ждут жена и дети... Ты спас меня, и я пока воздержусь от новой попытки..., - как-то блаженно улыбнулась она.
– Сделай теперь ещё одно маленькое доброе дело отвези меня домой. Сил нет идти. Тут недалеко. Я ведь живу на Фрунзенской набережной, через квартал...
– Меня не ждут ни жена, ни дети, - возразил Федор.
– Я холост и детей у меня нет.
– А кто же у тебя есть?
– Как кто? Братья, сестра Вероника... А Володька погиб... Там, тяжело, с надрывом вздохнул он.
– Там, в интернате для больных детей... Его... добрые воспитатели слишком хорошо воспитывали...
Ирина слегка дотронулась до его плеча в кашемировом пальто.
– Нас троих отыскал старший брат Григорий. И теперь мы у него на попечении. Правда, в настоящее время один я тунеядец на вольных хлебах... Алешка воевал в Афганистане, потом попал в тюрьму, теперь у него свое охранное агентство, Вероника вышла замуж... Живет в Петербурге.