Я выжил, начальник!

Бабкин Борис Николаевич

Тея

– Прости меня, сынок!
– Котов поставил перед собой бутылку коньяка.
– Ты мне выбора не оставил. И если бы не захотел сдаться, может, и жив остался. Хотя я надеялся, что тебя в перестрелке убьют. Это я навел милицию через пацанов. Не мог я тебя живым оставить. Золото пошло, а ты все ультиматумы выдвигал. И переправить за границу тебя я не смог.
– Вздохнув, он открыл бутылку, налил полстакана коньяка. Отпив немного, поставил стакан на каменное надгробие.
–

Прости, сын. Но все, кто виноват в том, что случилось, сдохнут. Я убрал всех, кто знал о том, что я тебе помогал. Пахома, его семью, Тимофея и тех пацанов. Заплатил им, чтоб они сообщили о заимке, и убил. Я собираюсь прожить до ста лет, а сейчас мне всего пятьдесят восемь. Месяца через два я уеду из России. И за это время все те, кто начал дело против тебя, сдохнут.

– Каждый день на кладбище ходит, - зевнув, проговорил плотный молодой мужчина с АКМС в руках.
– А мне, например, эти…

– Все здесь будем, - усмехнулся Лютый.
– Так что привыкай и местечко не забудь приглядеть.

– Да ну тебя на хрен, Лютый!
– Плотный плюнул.
– Я собираюсь дожить до глубокой старости и…

– Если пожизненное дадут, - подмигнув Лютому, заговорил плешивый здоровяк с СВД, - то, возможно, и доживешь до пенсионного возраста. Больше там не живут, условия не те!
– хохотнул он.

– Значит, документов у вас нет.
– Пискунов пристально посмотрел на троих стоявших перед ним молодых мужчин.
– Тогда вот что, мужики, давайте пооткровенничаем. Кто в розыске и за что? Алиментщиков не берем. Нужны серьезные люди, которые запросто убить могут. Условия простые: дорабатываем сезон, получаем ксивы, бабки и разбегаемся. Подойдет работка?

– А в чем эта работка заключается?
– спросил коротко стриженный парень.
– Что делать-то надо? Если по заказам работать, то…

– Охранять, - перебил Пискунов.
– А понадобится - убивать. Времени у вас ночь, думайте.

– А если откажемся?
– спросил крепкий черноволосый мужчина.

– Отвезем назад и выбросим там. Получите свое и по тысяче деревянных за молчание. И все, вы про нас забудете, мы про вас помнить не будем. Если где-то рот раскроете, умрете очень быстро, у нас везде свои люди. В общем, идите отдыхайте, а утром ответите.

– А этих куда?
– Парень мотнул головой на окно вагончика.

Двенадцать мужчин шли к вагончику, около которого стояли вооруженные люди.

– Рабсила, - ответил Пискунов.
– Вот их и будете иногда охранять.

– Сколько каждый из нас получит?
– спросил худощавый черноволосый мужчина в старом камуфляже.

– По три тысячи евро. А тебя я где-то видел, - пробормотал Пискунов.

– Лучше не вспоминай где, - посоветовал тот, - иначе я буду вынужден убить тебя и твоих собачек, - кивнул он на стоявших за Пискуновым Рожкова и Костюкова.

– Ты!
– Костюков, выхватив пистолет, шагнул вперед.
– Да я таких, как ты…

– Стоять!
– крикнул вышедший из джипа Олег.
– Кого я вижу!
– усмехнулся

он.
– Говорят, земля круглая, а я как-то не верил, что можно встретиться с тем, кого очень хочешь увидеть. Привет, Ниндзя!

– Салют, Самурай, - кивнул черноволосый.
– Это, значит, твое хозяйство. Поэтому я и подписался, понял, что твой пахан тут заправляет. Угомони этих псов, - кивнул он на Пискунова и его подручных.

– Не обращай внимания, - отмахнулся Олег.
– Пошли. Это мой гость и друг, - объявил он.

– Кажется, волков Олега прибыло, - пробормотал Матвей.
– Он ведь был…

– Да он тоже был на Котчихе, - объяснил Таежник.
– Но я не встречался с ним, желания не было. Боялся, разобью ему голову. Особенно когда…

– Не болтай, - остановил его отец.
– Сейчас сила у Котовых. И нам тоже надо силу набирать. Все работяги на нашей стороне. Но у псов Котова оружие, и если что-то начнется, то Король еще бандюков призовет. А я просто носом чувствую, что вот-вот будет заварушка. Золото мы не сдаем больше. Я пробовал отвезти, так Котов скандал устроил. Что-то он задумал. Азов молчит, за Томку боится. Ведь когда Пахом Ромку пристрелил, тут и Тимофея, и…

– Знаю, - кивнул Егор.
– Я всегда наготове!
– Приподняв тельняшку, он показал на рукоятку ТТ, заткнутого за ремень.

– Снова в тюрьму захотел?
– недовольно проворчал отец.
– Ты точно мать раньше времени в могилу сведешь. Да и я уже не тот, что был. Убери, и чтобы я больше не видел. А лучше дай-ка мне!
– Он выхватил у сына пистолет.
– Что бы ни было, денег нам хватит. Конечно, не хотелось бы, чтоб с Николаем что-то произошло, но на рожон лезть не будем. Ну а если на нас нападут, тогда, конечно, драться будем.

– Для этого я и ношу ствол. А ты думаешь, нас будут просить…

– Да мы-то им не нужны, - перебил отец.
– Они, если что, Азова будут за горло брать. А мы для них никто и звать нас никак.

– Погоди, батя. Выходит, Азова начнут прижимать, а мы в сторонке стоять будем и пивко попивать? Не знаю, как вы, а я не дам Азова за горло взять.

– А мы, думаешь, позволим? Только я старый, ну, пальнуть могу и попаду куда хошь. Остальные мужики в силе и стрелять умеют. Да и если приложится кто-то из них литым кулаком к харе, мало тоже не покажется. Стоять не станем. Но пистолет я тебе не отдам, а то увидит милиционер, и все, тюрьма по новой.

– Егор!
– раздался голос матери.
– Тебе звонок от кого-то. Через полчаса соединят. Беги на почту. Клавка сына своего прислала.

– Звонок?
– удивился Егор.
– От кого же?

– Да я откуда знаю?
– сердито ответила мать.
– Беги на почту, время-то идет.

Таежник бросился вниз по улице.

– Что за звонок?
– строго спросил жену Матвей.
– Может, уголовники какие зовут на дело?

– Да ну тебя, наговоришь сейчас. Не дай Бог!

– А что там с Катериной?
– спросил Матвей.
– Жива или преставилась?