Я выжил, начальник!
Шрифт:
Красноярск
– Значит, Котов так и не появился ни разу. А ведь очень нужно поговорить с ним. Убит Тимофей, его брат. Сын погиб. Я беспокоюсь за Тамару. Ведь из-за нее начался весь сыр-бор. Правда, об этом он ни разу не заикнулся. Только в начале разговора о золотодобыче. Но сейчас Роман мертв, и хотелось бы знать, что он думает, - вздохнул Азов.
– Да что он думает?
– усмехнулся Пухов.
– Семью охранника Романа убили,
«Добро» на убийство сына Котов сам и дал. Понимал, что Ромка его с потрохами сдаст. И заметь, Элеонора не приехала даже на похороны. А это значит, что и Король вот-вот исчезнет. Но сначала сделает все, чтобы золотодобыча стала его, и только его. Поэтому будь начеку, Николай. Конечно, открыто тебя не уберут, хотя, если не получится, и шлепнуть могут. И снова Король выйдет сухим из воды. Так что поосторожнее будь. И чтоб Томка не возвращалась пока. Жаль, Ромку не взяли живым. Тогда точно Короля упрятали бы надолго.
– Ладно уж, - покачал головой Азов.
– Мне самому не по себе. Не хочет Котов встречаться, и это тревожит.
Ну все, поехали.
– Где сейчас Котов?
– спросил прокурор.
– А черт его знает!
– пожал плечами рослый оперативник.
– Последний раз его видели на вокзале, Олега встречал. Брали эту паскудину, а он…
– Снова упустили мы его, - проворчал прокурор.
– А сейчас он законным делом занят, золото моет. И наверняка под это дело его старатели золото пихать будут. В том районе есть золото, и сколько там людей, которые лотками для Котова золото моют, один Бог знает. А вот мы не знаем. Пискунов пропал, и его подручные нигде не показывались. Может, убили их, а тела…
– Вряд ли, - возразил полковник милиции.
– Похоже, предпринимателя с охранником и водителем расстреляли именно Рожков и Костюков. Найдены три гильзы с отпечатками пальцев Рожкова и две - Костюкова. И там были еще люди. Но кто?
– Вот именно, - вздохнул прокурор, - кто? Ответ мы вроде и знаем. Но… Что говорят золотоприемщики?
– Слава тебе Господи!
– прошептала лежавшая на кровати мать Ирины.
– Прибирает меня Господь. Спасибо, Боже.
К дому стремительно бежала Ирина.
– Что ты так летишь?
– спросил идущий навстречу дед Антип.
– Маме плохо.
– Да уж пора бы и в гроб ей, сколь лет тело душу мотает. А там, глядишь, и мое время придет. Но покедова в силах еще, - вздохнул он.
– Мама!
– раздался из дома Мальцевых отчаянный крик.
Антип заспешил к вышедшей из калитки их двора жене.
– Померла, Катюха, - сообщил ей Антип.
– Вроде и жаль должно быть, ан не выходит жалеть. Сколь лет мучилась. И Иринке всю жизнь она поломала. Если б…
– Да замолчи ты Бога ради!
– Жена перекрестилась.
–
– А как же там без тебя-то?
– проворчал он.
Восточный
– Здравствуйте.
– Женщина в белом халате посмотрела на вошедшего в кабинет Бориса.
– Что с вами?
– Голова болит. И ноги какие-то ватные. Поработал и…
– Садитесь, - кивнула она и взяла тонометр.
– Любовь Андреевна, - заглянула в кабинет молодая медсестра.
– Вас к телефону.
– Я сейчас занята, - сухо ответила врач.
«А она хорошо выглядит, - подумал Борис.
– Шрам на щеке, конечно, ее не украшает, но…»
– Давление, как у космонавта, - сообщила врач.
– Вулич… - посмотрела она на медкарточку.
– Значит, это вы…
– Я, - недослушав, кивнул Борис.
– Но что со мной сейчас, Любовь Андреевна?
– А что еще беспокоит?
– В пояснице тупая боль. И ноги становятся как ватные.
– Ложитесь на живот, - кивнула она на кушетку.
– Вулич?
– спросил капитан.
– Нормально себя ведет. Ни с кем не общается. Он две недели в отряде, но ни с кем не сошелся. Его никто не задевает. Такое впечатление, что его опасаются те, кто любит строить из себя заблатненных. Слава Богу, таких немного. О себе он ничего не говорит. Правда, пытался выдать желаемое за действительное, говорил, что закончил Рязанское училище ВДВ. Но я…
– Он действительно офицер ВДВ, - улыбнулся начальник оперативной части.
– Воевал в Афганистане солдатом и в Чечне уже в звании капитана. Как работает?
– Да вроде все в порядке, - ответил начальник отряда.
– Сейчас он занят уборкой веток на вырубке под строительство. Претензий к нему пока нет.
– У меня тоже.
– Капитан посмотрел на часы.
– Сейчас подъем будет.
Оглушительно загремел марш «Прощание славянки».
– Ну все, пора, - поднялся отрядный.
– Пойду, а то некоторые не желают вставать. Перед отпуском мне нарушения ни к чему.
– Задолбали этой зарядкой!
– процедил кряжистый молодой мужчина.
– На кой хрен дурью маяться?…
– Отрядный тут, - обходя становившихся в три шеренги зэков, предупредил завхоз.
– И кум тоже. Так что хоть для понта лапами машите.
– А этот на чемпионат мира, похоже, готовится, - усмехнулся кряжистый.
– Понты колотит. Вроде как ушу занимался, - кивнул он на стоявшего впереди Вулича.
– Терпеть не могу таких!
– сплюнул он и, выполняя звучащую по радио команду, поднял ногу и коснулся бедра Бориса. Тот, повернувшись, взглянул на него.
– Чего уставился?
– шагнул вперед кряжистый.
– Или… - Охнув, он осел.