Я взойду к небесам
Шрифт:
«Поле 1701. Подсеть 1ТР1В. Входящее сообщение. Срочность: текущая. Абонент: риттерком Марина Ефремова.»
Текстовое сообщение пробилось к Дану сквозь все преграды.
«Говорит Гвин. Есть контакт с передовыми формированиями предателей. Веду бой. Потерь во взводе нет. Против нас задействован незарегистрированный тип тяжёлых штурмовых ботов, предположительно – глубокая модернизация РШК02 или сходной модели. Идентифицирована и уничтожена машина управления на базе ТБТР РЕКС. Артиллерийский огонь средней интенсивности. Ожидаю дальнейших попыток комбинировать действия тяжёлой робототехники с постановкой аэрозольных
К сообщению прилагался крохотный пакет данных со схемой боя на участке танкового взвода Гвин – четыре «Могильщика» под прикрытием двух «Вьюг» и нескольких БМП вели огонь с предельных дистанций, маневрируя вдоль магистрали и экономно применяя оставшиеся дроны для доразведки. План противника, очевидно, состоял в том, чтобы навести на утративший единое управление батальон группы автономных ботов, неплохо приспособленных к условиям городского боя – но что-то пошло не так и завеса накрыла город раньше, чем следовало. Теперь её пытались поддерживать вдоль переднего края, а роботы столкнулись с передовым эшелоном «пауков» и «ведьм», охотников как раз на такую дичь. «Могильщики» не рисковали: их орудия уничтожали двуногих оппонентов одним попаданием и могли работать по внешнему целеуказанию, так что танки исполняли роль штурмовой артиллерии.
Батальон продолжал движение, истребляя всё на своём пути. Осколки тактического поля всё ещё не могли собраться в волшебное зеркало, но и того, что они отражали, хватало для осторожного заключения: у предателей не оказалось достаточно сил, чтобы остановить эту методичную поступь. В бой были брошены все резервы, подставилась под ответный огонь часть дальнобойных огневых средств, неудачно выступили автономные силы – и фаза насыщения миновала.
«Если у целестиалов остался мобильный резерв – сейчас самое время бросить его в топку, чтобы попытаться переломить ситуацию.»
Завеса неспешно таяла под горячим дыханием южного ветра. Частички пыли над городом питались атмосферным электричеством и тепловой энергией, чтобы удержать себя в воздухе, но противиться движению воздушных масс не могли, а уцелевшая артиллерия уже не рисковала работать в прежнем темпе. Возвращались в активное состояние символы машин и подразделений, спутники сбросили новый пакет целеуказаний – а Дан, наблюдая, как оживает батальонная сеть под его началом, старательно игнорировал новые сообщения об уничтоженной технике и погибших вместе с ней экипажах.
«Всё в пределах допустимых потерь, ага?»
Бой сместился к южным границам города. Оставшиеся в строю роботы первого эшелона отчаянно грызлись за дома и улицы в секторе наступления, а с флангов всё чаще летели сообщения от подразделений тысяча сто семнадцатого – нажим усиливался и окно прорыва грозило захлопнуться.
– Гвин, танки вперёд. Тебе придётся впитывать огонь, чтобы «лёгким» досталось меньше.
– Есть. Мы для этого существуем.
В голосе прозвучало особенное торжество: риттерком как будто ждала возможности повстречаться с целестиалами накоротке. Дан вполне понимал эти чувства, но разделить не мог. Ему отчаянно не хотелось вести бой под диктовку обстоятельств, бросая своих ребят в огонь и разменивая выигранные секунды на чьи-то жизни. Не хотелось, но приходилось.
Там, где главная магистраль вбирала в себя ручейки развязок и улиц, выплёскиваясь из городских теснин в привольные степи, застройка расступалась.
Первые «пауки» заняли позиции на краю города, наблюдая перед собой лишь степь и разрезавшую её магистраль. Конвой, постепенно набирая ход, подтягивался к ударной группе, но хвост колонны до сих пор болтался в глубине города.
«Что ж, начнём.»
– Руса, охранение – вперёд. Колонну – в прорыв.
– Исполняю.
– Европос, всем уцелевшим штурмовикам – прикрывать тех, кто выдвинется из города.
– Есть прикрывать, – отозвался штурмкоммандер. – Вывожу последних с перезарядки.
Несколько «Холодильников» и пара «Вьюг» уже выскочили на простор из лабиринта городских улиц, с флангов двинулась первая пара «Могильщиков», воздух резали поредевшие группы дронов – а обстановка вблизи прорыва продолжала накаляться, как броня под палящим солнцем.
«Ретранслятор: Сфера-400-РТК. Поле 1117. Подсеть 1Ш. Входящее сообщение. Срочность: высокая. Абонент: ландком Саур Местергайзе.»
«Противник смял наши заслоны в районе 22-07-Сибирская, 04-06-Аргон. Мобильные группы движутся к вам параллельно фронту. Тактическое поле фрагментировано, нет прямой связи, не могу оказать немедленную помощь.»
«Правый фланг. Нужно…»
Мысль так и осталась незаконченной – злобно и горестно взвыла Руса.
– Внимание! Общее оповещение! Смертельная угроза гражданским лицам! Всем наличным силам батальона – защитить конвой!
Батальонный джинн уже выискивал малейшие возможности прикрыть оголившийся фланг и вывести гермотраки из-под удара, но растянувшаяся вдоль магистрали колонна была слишком уязвимой и слишком длинной. Целестиалы жертвовали остатками своих автономных групп, чтобы заткнуть узкое горлышко, сквозь которое конвой утекал из города – стаи боевых роботов, автономные боты и управляющие группы на тяжёлых транспортёрах прорывались через полосу разрушений на окраине, не заботясь о собственных потерях. Обескровленные силы тысяча сто семнадцатого не выдержали, и между колонной с её охранением и наступающими предателями не осталось никого. Будь это обычный бой, Дан лишь порадовался бы, обрушив всю мощь батальона на бестолковые порядки врага, только вот не был обычным этот бой и задача была – уберечь людей, а не уничтожить лишний десяток чьих-то машин.
Ему даже не нужно было посылать кого-то на смерть – Руса и экипажи техники справились без ландкома. Отрешённо, словно смотрел какую-то хронику, он переключался между тактическими схемами и обычной картинкой с дронов, выбирая, сколько артиллерийских заклинаний может потратить прямо сейчас – и хватит ли оставшейся магии на остальной участок пути.
Противник выползал из развалин и вступал в бой. Всё новые огневые точки возникали на грязной туше мёртвого города, стремительные «ведьмы» метались между домов и рассыпались огненной пылью, если не успевали вовремя скрыться. Снова вспыхнул сигнал беды и смерти – очередь кластерных снарядов прошила один из гермотраков, обратив его в облако пламени, где сгорали десятки душ.