Шрифт:
Глава 1
– Собирай свои манатки и выметайся из моего дома! – раздается голос мужа из коридора.
– Дорогой! Что у тебя за шутки? – выхожу из кухни, вытираю руки о полотенце.
Я только что закончила готовить ужин. Все как Вениамин любит, запеченный лосось, рис, овощи на пару.
– Ты мне больше не нужна, – заявляет с кривой ухмылкой.
– Ты на меня обиделся? Я что-то сделала не так? – спрашиваю дрожащим голосом.
Ничего не понимаю. Мой
Еще утром муж желал мне хорошего дня, целовал на прощание. Что могло произойти за день? Он меня разыгрывает? Или срывает свою злость? У него так иногда бывает.
– Все, Любка. Ты сплошное недоразумение в моей жизни, – отталкивает меня плечом и проходит на кухню.
Пошатываюсь. Едва стою на ногах. Хватаюсь за стену. К горлу подступает тошнота. А ведь токсикоз уже позади. Нельзя терять сознание. Надо разобраться и все выяснить.
– Веничка, проблемы бывают у всех пар, – в горле застревает ком, на глаза наворачиваются слезы. – Мы справимся…
– Не полощи мне мозги. До печенки меня достала, – отмахивается от меня. Садится на стул, безразличным взглядом окидывает ужин на столе.
Муж любит все горячее, только приготовленное. Разогретое он не ест. И я каждый раз стараюсь его удивлять и баловать.
– Но… у нас… же, – дрожащая рука ложится на едва округлившийся живот, – Дети…
– И что? – нагло заявляет.
– Мы семья, – с моих губ срывается жалобный писк. – В огонь и в воду всегда вместе.
– Идиотка, это была фразочка для журналистов, – запрокидывает голову назад и хохочет.
Больно, как же больно. За что такие унижения? Прислоняюсь к холодильнику, ноги ватные, в горле ком.
– Что с тобой произошло, Вениамин? Где тот мужчина, за которого я выходила замуж? – всхлипываю.
– Ты мне нужна была для предвыборной кампании. А сейчас притворяться нет смысла, – скалится, – Все просто, Любаня, – в голосе пренебрежение.
Смотрит на меня, как на ничтожество. Он не мог так измениться за несколько часов? Да, мой муж не идеален. Но сейчас его поведение – это за гранью моего понимания.
– А дети? Их ты тоже просто так вычеркнешь из жизни? – смотрю в его бесстыжие глаза.
– Дети… пф, – морщит нос. – Я могу оплодотворить сотню баб, так что мне каждого ребенка признавать? А ты даже забеременеть по-человечески не смогла. А Надька… я вообще молчу,– сплевывает прямо в запеченного лосося, – Ошибка природы.
– Как ты смеешь?! – у меня глаза кровью наливаются. Зубы стучат, холодный пот струится по спине. – Ребенок в больнице! Она недавно перенесла сложнейшую операцию!
– Которую оплатил я! Считай, выкинул бабки на ветер, – бьет кулаком по столу, так что тарелки подпрыгивают. – Она все
Все мое терпение лопается. Подлетаю и влепляю ему звонкую пощечину.
– Не смей так говорить о моей дочери!
– Правда, Любаня, она не всегда приятная, – отталкивает меня. Чудом получается устоять на ногах.
– Не боишься, что я эту правду журналистам выложу?
Мне до ломоты в теле, хочется причинить ему боль. Любую. Растоптать, уничтожить! Его слова режут по живому. Душа разрывается на куски. Где взять силы все это выдержать?
– Выкладывай, – скалится. – Моя политическая карьера обломалась. Все старания коту под хвост. А еще и тебя терпеть беременную, с больной девкой – это конкретный перебор. Уволь.
– Скотина! – мотаю головой.
Неужели все это был фарс? Весь наш брак хорошо отрепетированный спектакль?
– Амеба! Научилась у плиты стоять, а как мужика собой заинтересовать – тут фиаско. Ты посмотри на себя? Зачем мне твоя стряпня, если от одного твоего вида хочется посетить туалет?
– Заткнись! – кричу с нарывом.
Мне надо уйти. Бежать. А ноги не слушаются. Живот тянет. Мне нельзя нервничать. Можно навредить малышу. Но истерику не получается унять.
– Завязывай с соплями. Выметайся. Манатки можешь забрать. Это все. Больше ни копья от меня не получишь, – рукой сметает весь ужин со стола.
Мои старания летят на пол. Тарелки, фужеры, кружки, все разбивается. Смотрю на осколки. Вот он итог моей жизни. Я такая же разбитая чаша. Меня больше не склеить.
– Мне от тебя ничего не надо… но дети… – жалобно всхлипываю.
Ненавижу себя за это. Но в данном случае я должна думать о доченьке и сыночке у меня в животе. Муж нас полностью обеспечивал. У меня ничего нет.
– Как подобрал тебя на помойке, туда тебе и дорога. Может, кто и пожалеет беременную и облезлую, – поднимается со стула и проходит мимо меня.
Достает мобильный из кармана. Набирает номер.
– Ангел мой, как насчет романтика сегодня вечером? – щебечет нежным голосом.
Говорит громко. Мне все слышно.
– Ооо! Отлично! А у меня как раз повод для праздника есть. Наконец-то выкинул мусор из дома…
***
Сползаю на пол. Сижу посреди осколков и разбросанной еды. Будущее, планы, надежды, он растоптал все. Чувствую себя этим самым мусором. Ко всем «прелестям» муж еще и уничтожил мою самооценку. Хотел меня раздавить? У Вениамина это отлично получилось.
Любовница… А сколько их было за нашу жизнь? Закусываю губу. Он предавал меня. Играл в свои игры. Боль спазмами сдавливает грудь. Не могу двигаться. Слезы жгут как кислота. Дышать нечем. Воздух будто отравлен.