Я здесь, чтобы забрать вас с собой в Нирвану

Сэнфорд Кристофер

пробудившемся чувстве вины американцев по отношению к своим детям. В это

время средства массовой информации оказались заполнены историями о

жестоком обращении с детьми, и, конечно, рассказ о матери, употреблявшей

героин во время беременности, бил в самую точку.

Появление статьи повергло Кортни в шок. Она была на грани сумасшествия

и сочла за благо лечь в ту же больницу, где лежал Курт, тем более, что до

рождения ребенка оставалось

всего две недели.

Между тем, детоксикация Курта происходила крайне мучительно и долго,

потому что врачи вынуждены были давать ему морфий, чтобы унять боли в

животе. Ему делали рентген, гастроскопию и множество других исследований.

Он не мог есть, поэтому питание ему вводили внутривенно, через капельницу.

Он был очень слаб.

Сначала Курт не осознал все возможные последствия публикации в <Vanity

Fair>. Однако постепенно ему стало ясно, как это может отразиться на их с

Кортни репутации. В его воспаленном воображении возникла мысль убить Линн

Хиршберг. Поскольку он был слишком слаб, чтобы осуществить это самому, он

решил нанять киллера. Немного успокоившись, Курт передумал и решил

прибегнуть к помощи Дэвида Геффена, одного из руководителей компании

Geffen Records, чтобы как-нибудь наказать журналистку, пригрозив в случае

чего уйти из группы. Впрочем, ни один из этих планов так и не был

осуществлен.

Утром 18 августа 1992 года у Кортни начались роды. Почувствовав

схватки, она вытащила из руки капельницу, встала и направилась через всю

больницу прямо к палате Курта. Войдя туда, она закричала: <Немедленно

вставай, черт тебя возьми, и иди ко мне! Ты не бросишь меня делать все это

в одиночку!>. Потом она направилась к себе в палату, обнаружив там

настоящий переполох. Курт все еще находился под воздействием снотворных

препаратов, однако нашел в себе силы придти в родовое отделение позднее.

Фрэнсис Вин Кобейн родилась в 7.48 утра совершенно Здоровой, несмотря

на все опасения. Курт так и не увидел рождения дочери. <Я рожала, ребенок

вылезал из меня, - вспоминала Кортни, - а его рвало, он отрубался, и я

держала его голову и терла ему живот, пока ребенок вылезал. Это было

довольно жутко>.

Радость, которую испытали Кобейны от рождения дочери, довольно быстро

сменилась тревогой. Дело было в том, что злополучная статья в <Vanity

Fair> побудила лос-анджелесский Департамент по делам детства возбудить

против них дело о лишении родительских прав. На слушаниях в суде по делам

семьи, где к доказательствам

не предъявляется слишком жестких требований.

Департамент помимо журнальной статьи представил суду некий анализ мочи,

как потом выяснилось, подложный, чтобы убедить суд, будто Кобейны являются

политоксикоманами и, следовательно, не могут воспитывать ребенка. Судья

согласился с представленными доказательствами. Фрэнсис должна была быть

передана под опеку сестры Кортни Джеми, а Курт должен был провести еще

тридцать дней в другом реабилитационном центре.

У Курта не было сомнения, что все это - самый настоящий заговор против

них. <Это была попытка на нашем примере дать всем урок, - объяснял он, -

потому что мы олицетворяли собой все то, что было не по нраву

конформистской Америке. Началась самая настоящая <охота на ведьм>.

Через день после рождения Фрэнсис НИРВАНА отправилась в Англию, чтобы

выступить на фестивале в Рединге. К этому времени английская пресса была

полна слухами о распаде группы по причине здоровья лидера, поэтому

появление Курта на сцене в инвалидной коляске и одетого в больничный халат

явилось откровенной насмешкой над занятыми поисками сенсаций журналистами.

Несмотря на все обрушившиеся на него беды Курт был в ударе, и НИРВАНА

выступила блестяще.

Еще через несколько дней группа выступала на шоу, посвященном вручению

ежегодных музыкальных премий MTV. Сначала им было заявлено, что они могут

сыграть любую вещь по своему выбору. Однако когда НИРВАНА решила исполнить

<Rape Me>, организаторы по каким-то причинам заупрямились и стали

настаивать на исполнении <Smells Like Teen Spirit>. В конце концов сошлись

на <Lithium>. Но когда группа вышла на сцену и началась прямая трансляция,

Курт неожиданно сыграл и спел несколько тактов из <Rape Me>, как он потом

объяснял, <просто чтобы заставить их немного понервничать>. Это сработало.

Едва только он начал играть, оператор MTV издал короткий крик и бросился к

пульту. Однако в этот момент группа перешла на <Lithium>.

В конце песни Крис подбросил свой бас вверх, но не сумел его поймать,

получив в результате тяжелым концом по лбу. Некоторое время он корчился на

полу, а потом выбежал со сцены. Несколько напряженных минут его нигде не

могли найти. В конце концов Алекс Маклеод обнаружил его с холодным

компрессом на голове и бутылкой шампанского в руке мирно беседующим с