Я жду тебя
Шрифт:
Сукхрам осторожно выломал два саманных кирпича в мазанке Лаллу. Сегодня он впервые решился на такое дело и поэтому страшно трусил: вдруг увидят! Но кругом было спокойно. В доме тоже стояла тишина. Расчистив пролом, Сукхрам проник внутрь.
В комнате никого не было. Прямо перед Сукхрамом стояли кувшины. В первом из них он нашел два ожерелья. Он швырнул их обратно. В следующем кувшине были деньги. Сукхрам запустил руку и набрал две полные пригоршни. Спрятав деньги, он вышел на улицу, огляделся и
Он выбежал за околицу и кружным путем добрался до Чандана, Заклинатель спал под деревом. Сукхрам осмотрелся и кашлянул.
— Вот, возьми, — подсаживаясь к нему, проговорил Сукхрам.
Чандан тихонько рассмеялся. Его смех напоминал скрип мельничных жерновов. Он протянул руки, и Сукхрам высыпал ему все деньги.
— Сколько здесь? — спросил Чандан.
— Считай сам.
— Восемьдесят, — сказал Чандан, сосчитав деньги.
— Оставь у себя. Мне они не нужны. Ты старший, тебе и деньги.
И они пошли.
У высокой каменной площадки перед храмом в лесу они остановились. Сукхрам смотрел на каменное изваяние богини, и дрожь била его; ему казалось, что богиня вот-вот заговорит. Он испугался. Что он будет делать, когда услышит ее голос? Выдержит ли он? Сукхрам почувствовал, что мужество покидает его.
— Кто твой враг? — спросил Чандан.
— Начальник полиции.
— У него есть жена, дети?
— Да, есть.
— Как они будут жить?
Что мог ему ответить Сукхрам? Он молча опустил голову.
— Их горе ляжет на тебя тяжким грехом. Готов ли ты к этому? — спросил Чандан и, немного помолчав, добавил: — Знай, никого нет выше бога-избавителя. Если на то будет его воля, твой враг умрет. Если же нет, то никто уже ничего не сможет сделать.
Сукхрам стоял ни жив ни мертв.
— Он вершит Свою волю над всеми и управляет миром по своему разумению, — продолжал Чандан.
— Все в руках судьбы, — прошептал Сукхрам. — А если Всевышний откажет, тогда что?
— Тогда придется резать петуха.
— Зачем?
— Иначе горшок, который я запущу, разобьется над тем, кто все это задумал, и тот умрет, — ответил Чандан. — Недаром я говорил тебе, приведи женщину, напои ее вином. Она бы все сделала. Ни грех, ни страх нас бы не коснулись. А знаешь ли ты, что случится с тобой, если ты лишишь кого-нибудь жизни?
Сердце Сукхрама учащенно билось.
— Нет, — ответил он.
— Ты заболеешь проказой и сгниешь живьем.
У Сукхрама волосы стали дыбом.
— В последующей жизни ты станешь свиньей, — продолжал Чандан.
— Хватит, прекрати! — крикнул Сукхрам. — Я отказываюсь от мести.
— Как же так? — возмутился Чандан. — Ведь мы же уже у храма богини! Если она согласится, твое дело выгорит…
— И
— Нет, не весь, только половина.
— А что будет со мной потом?
— Ты сгниешь, не болея проказой.
— Хватит, перестань колдовать!
— Кто ты такой, чтобы указывать мне? — недовольно проговорил Чандан. — Если богине будет не угодно, она сама воспротивится этому.
— А что ждет тебя за твои дела?
Чандан потрогал висевшие у него на шее бусы.
— Пока они на мне, я ничего не боюсь, это мой талисман.
Сукхрама охватил панический страх.
— Если ты будешь мне мешать, умрет самый дорогой для тебя человек! — пригрозил Чандан.
«Каджри?.. Умрет?!» — пронеслось в голове у Сукхрама.
— Я готов сгнить от проказы, готов стать свиньей, — взмолился он. — Я на все согласен. Скажи богине, что я не буду мешать.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Чандан. — Так и нужно отвечать божеству. Но ты, как видно, трусоват. Моя пятая жена не боялась пить, не боялась плясать в чем мать родила на маргхате… Она храбрее тебя…
Сукхрам подумал об этой ужасной женщине из касты птицеловов.
— А ведь отец моей пятой жены был набожным человеком. — Чандан покрыл красной краской голову и грудь петуха, этой же краской он помазал ворота храма: божеству, находившемуся в храме, могли поклониться все, но мусорщикам входить в храм не разрешалось.
Потом он достал из складок дхоти прикрепленную к поясу бутыль с вином.
— Будешь пить? — спросил он Сукхрама.
— Нет, — ответил Сукхрам, хотя карнаты пьют вино из любых рук.
— Ты что, даже не пьешь?
— Бросил.
В это время где-то далеко послышался шум. Чандан насторожился. Шум приближался. Он быстро погасил светильник.
— Ты спасен, — сказал Чандан.
— Богиня не согласна?
— С чего ты взял?
— Ведь ей помешали, слышишь шум?
— Слышу.
С этими словам Чандан достал деньги и сунул их в руку Сукхраму.
— Бери свои деньги, — сказал он в темноте. — Твое желание не исполнилось.
— Оставь их у себя, они — краденые. А богине, которая меня сегодня защитила, я низко кланяюсь, — проговорил Сукхрам и начал отвешивать поклон за поклоном.
— Беги, Сукхрам! — закричал вдруг Чандан.
— Как так?
Чандан торопливо прикреплял к поясу бутыль с вином.
— Идут крестьяне с палками, — проговорил он. — Беги. Наверно, решили, что кто-то пришел запустить на их деревню горшок со злым духом. Да беги же, дурень! — зашипел Чандан. — Если они нас поймают, на куски разорвут.
Шум голосов становился все явственней.
— Спасайся! — крикнул Чандан и пустился во весь дух. Сукхрам побежал следом.
Оба скрылись в темноте.