Я же бать, или Как найти мать
Шрифт:
— Эта Елена наоборот сказала, что ему хочется простую.
— Но не такую.
— Не трогай мои волосы. Если не захочет-значит не судьба. Платье переодену, но косу трогать не буду. Все, Ир, не начинай.
— И не буду. Судьба, не судьба. А бабка твоя тебе ничего во сне не нашептала?
— Ничего.
— Вот, когда надо, молчит. Коза такая.
— Хватит, Ира, —
— Нет, не все. Я твою сумочку проверила и знаешь, чего я там не обнаружила?
— Чего?
— Вот этого, бестолочь, — протягивает мне упаковку презервативов. — Только не надо спрашивать для чего они.
— Не делай из меня дуру.
— Не делаю. Но уж прости, после месяца твоего отсутствия, тебя как подменили. Амеба амебная. Терпеть таких не могу.
— Я сама сейчас себя терпеть не могу.
— Ой, ну хватит, Танюш. Все будет хорошо. У тебя будет все хорошо, — повторяет по слогам Ира. — Пусть не сразу и не сейчас, но будет. Вот увидишь. Такси приехало.
— Хорошо.
— Все, не дрейфь. Имя его помнишь?
— Помню. Павел.
— Ну и славненько. Все, иди с Богом.
Киваю и на трясущихся ногах выхожу из комнаты. Никогда мне не было так страшно, и бабушка как назло ничего не говорит и самой ничего не снится. Ира провожает меня до первого этажа, что-то кричит комендантше и буквально впихивает меня в машину.
Глава 28
Как добралась до пункта назначения, я совершенно не помню. И как вышла, и оказалась в доме с большой шумной компанией тоже. Мой мозг включился, когда в свой адрес я услышала сальные шуточки. А потом передо мной встал мужчина лет тридцати пяти и очень долго рассматривал мои волосы. Протянул ко мне руку и стал перебирать пальцами мою косу.
— Да, Пашка, кроме ее волос здесь хорошего больше ничего и нет, — а вот и тот самый Павел. — А задница-то какая. Ух, девочка, ты из деревни?
Стена. Точно. Мысленно я представляю себе стену. Надо немного потерпеть, ведь не будет это длиться вечно.
— Она еще и глухонемая. Ну повезло тебе, Меркулов, можешь говорить, что хочешь, — присоединяется к разговору еще один мужчина лет пятидесяти, громко смеясь.
— Повезло. С такой-то пятой точкой, — подытоживает Павел, кривя лицом.
Мужчина хватает бутылку с янтарной жидкостью со стола, берет меня за руку и ведет на диван ко всем остальным гостям. Казалось бы, можно выдохнуть с облегчением, ведет же не в спальню, но, кажется, я поспешила с выводами. Если сначала мне показалось, что тот самый Павел самый нормальный из присутствующих, то дальше я поняла свою оплошность. Такой же, а может и хуже.
Открыл дверь и протолкнул меня внутрь. Включил выключатель, но как только комнату озарил яркий свет, мужчина сильно скривился и тут же выключил его. Подошел к кровати и включил светильники с обеих сторон. Поставил бутылку на прикроватную тумбочку и схватился за галстук. Мотает его из стороны в сторону и, кажется, начинает злиться от неспособности его снять.
— Ты можешь мне помочь? Снять эту удавку, — немного заплетающимся языком произносит мужчина.
Молча подхожу к нему и не присаживаясь на кровать, тянусь к галстуку. Никогда не притрагивалась к таким вещам и даже не знаю, как его надевать и снимать, но несмотря на дрожащие руки, я справляюсь с этим очень быстро. Мужчина кивает вроде бы как в знак благодарности и хлопает рукой по кровати рядом с собой.
— Присядь, — шепчет он и хватается за виски.
Присаживаюсь рядом и складываю руки на коленях. Чувствую, как мужчина поворачивается ко мне и буквально прожигает меня взглядом.
— Прости, — слово из шести букв фактически приводит меня в чувство, и я поворачиваюсь к мужчине, вглядываясь в его усталое лицо.
— Что вы сейчас сказали?
— Ну ты ведь не глухая, какой прикидывалась в гостиной. Я говорю-прости. По-свински все как-то вышло. Ты не подумай, я не такой и этим всем не увлекаюсь. Просто так получилось. Повелся на стадо и внизу… вот все что там говорил, я так не думаю. Точнее… блин, как бы сказать… это гребанное общество требует чертовой солидарности, вот и приходится подстраиваться ко всем.
Смотрит на меня как будто чего-то ждет в ответ, а я впервые не знаю, что сказать. Вся эта речь, как собственно и вид мужчины говорит о том, что он очень устал и почему-то мне становится его жалко. Да что со мной происходит?
— А знаешь, ты мне мою жену напомнила. Ненавижу эту стерву. Столько лет ее уже не видел, а узрел тебя в гостиной и как торкнуло. Фигура… у нее была точно такая же, как у тебя. Неидеальная, уж извини. Но все-таки ты на нее не похожа. У тебя совсем другое лицо. И волосы шикарные, а у той дуры этого не было.
— Но вы все равно ее любили, — подытоживаю я, смотря Павлу прямо в глаза. Тот не отвечает, но со вздохом кивает.
— Я для нее все делал. Все. А она сбежала, как только учуяла запах денег. А знаешь, что теперь с ней?
— Она стала бедной, а вы богатым.
— Ну почти. Не прям-таки бедной, — улыбается Павел, демонстрируя какую-то мальчишескую улыбку и щербинку между зубов. — Живет на окраине Москвы в двушке с матерью. Ха! Вот так ей и надо. Больше не надоила с очередного развода. Новый муж ее послал. А ты не думаешь, что я баба?