Я живу в твоем подвале!

Стайн Роберт Лоуренс

Вот почему он может добрых десять минут обгавкивать пластиковый мусорный пакет.

Я склонился над клавиатурой и увлеченно печатал. Работа спорилась. Так — то я не в восторге от письменной работы, но это задание было и впрямь прикольное.

Когда зазвонил телефон я застонал, но продолжал печатать. Я ждал, что мама возьмет трубку, но она не брала.

Я встал и прошел к телефону на прикроватном столике. Шею сзади будто холодом сковало.

Неужели это он, Кейт?

Я

вспомнил день, когда он позвонил впервые. День, когда меня ударили по голове.

Моя рука вцепилась в трубку, но я не поднял ее. Я был просто не в силах это сделать. Не хотел я больше с ним разговаривать. Мне хотелось, чтобы он исчез.

После шестого звонка я все же поднес трубку к уху:

— Алло?

— Здорово, Марко. Это я.

Новая волна холода пробежала по спине. А потом я узнал голос.

— Джереми?

— Ага. Привет. Что там с тобой?

— Джереми? — повторил я.

— Да. Ты там в порядке, Марко? Я просто беспокоюсь, как твои дела.

— О, я в порядке, — сказал я, опускаясь на край постели. — Чувствую себя нормально. Я тут над творческим заданием работаю.

— Ага, я тоже, — ответил Джереми. — А ты от чьего лица пишешь?

— Моей собаки.

— А я от лица моего кота! — засмеялся он.

— Думаешь, все в классе напишут о животных? — спросил я. — Вот будет умора.

Мы еще немножко поговорили обо всякой ерунде. Беседа с Джереми приободрила меня. Я и впрямь почувствовал себя снова нормальным.

— Вернусь — ка я лучше к работе, — сказал я ему наконец.

Повесил трубку и направился обратно к компьютеру. Я уже садился, как вдруг обратил внимание на монитор — и остолбенел.

Моя писанина бесследно исчезла.

А с экрана смотрело лицо.

Лицо Кейта!

— Нет! — воскликнул я.

И в тот же момент могучая рука обхватила мою шею сзади и сжала ее в мертвой хватке.

15

— Кхххххххх…

Я задыхался.

Рука сжалась еще сильнее.

Я замолотил руками и вывернулся.

И ошалело уставился на Гвинни.

Она отступила назад, ухмыляясь.

— Что? — выдохнул я. — Что это еще за штучки?

Ее усмешечка стала шире.

— Никак я тебя напугала?

— Нет, — ответил я, тяжело дыша. — Ко мне постоянно всякие вламываются и душат сзади.

Она захохотала.

— Хотела тебя удивить. Думаю, сил не рассчитала!

— Вот это точно, — буркнул я, потирая шею. — Ты что тут делаешь, Гвинни?

Она тяжело плюхнулась на мой стул.

— Вообще — то я пришла прощения попросить.

— А? — У меня челюсть отвисла.

— Правда, —

настаивала она. Обеими руками она отбросила свои густые черные волосы на мощные плечи. — Мне было паршиво из — за моей вчерашней шуточки на уроке. Ну, насчет того, чтобы треснуть тебя по голове опять.

Да уж. Припоминаю, — сказал я, закатывая глаза.

— Это было реально тупо, — продолжала Гвинни. — Сама не пойму, зачем я такое сказала. Вот я и захотела извиниться.

— Гвинни, ты же гналась за мной после уроков! — возразил я. — Ты неслась за мной с бейсбольной битой и…

— Нет! — воскликнула она, вскочив со стула. — Я бежала за тобой, чтобы извиниться.

— Тогда почему ты битой размахивала?! — наседал я.

— Я всего лишь бежала за тобой! — воскликнула она, изменившись в лице. Неужели ты и впрямь решил, что я опять хочу тебя стукнуть?

— Ну… — Я не хотел признаваться, что именно так тогда и подумал. Она же это по всей школе разнесет — что я ее испугался. И все будут потешаться над боягузом Марко. Как я улепетывал — а человек ведь только хотел извиниться.

Гвинни смотрела на меня своими зелеными глазами.

— Знаешь, из — за этого всего мне очень худо, — сказала она тихо. — Все видится, как я замахиваюсь и бью тебя. Видится, как ты падаешь на колени и кричишь.

Она вздохнула.

— Я… я так была напугана. Ты просто лежал на траве. Не шевелился. Я уж подумала… — Она отвела взгляд.

— Я в порядке, — сказал я. — Правда.

— Ну, у меня все не было возможности сказать, как мне жаль, — сказала Гвинни. — И вот я здесь. — Она подняла на меня глаза. — С тобой точно все нормально?

Я кивнул. И тут же вспомнил о Кейте.

— Есть у меня одна большая проблема, — сказал я. — Это пацан. Он постоянно меня преследует. Звонит мне. Показывался в моей комнате.

Ее глаза расширились от удивления.

— Пацан? В твоей комнате?

Я кивнул.

— Смотри. Вот его физиономия — на экране! — я ткнул пальцем в монитор. — Я писал домашку. Пришлось ответить на телефонный звонок. Возвращаюсь — а домашка исчезла. И рожа его с экрана смотрит. Гляди!

Гвинни уставилась на монитор. Когда она повернулась ко мне, ее лицо выражало смущение.

— Марко! — сказала она, пристально глядя на меня. — Твой компьютер даже и не включен!

16

— Ни в коем разе! — воскликнул я.

И повернулся к монитору. Экран был черен.

Никакого лица. Никаких слов.

Гвинни прошла через комнату т привалилась к подоконнику. Скрестила на груди руки.