Я злая. Просто у меня глаза добрые...
Шрифт:
Я представил, как она склонила голову на бок и сощурила взгляд, — как и всякий раз она делала, когда кто-то смеялся с её слов или просто подкалывал её.
— Ерунда, — отмахнулся я.
Какое-то время мы молчали в трубку. Я не знал, о чем можно поговорить. Всякий раз, когда меня порывало сказать “Нам нужна твой помощь”, я вспоминал о том, что она убила человека. Хотя, при чём тут это? Вот оно, настоящее доказательство истинной сути суккуба — она просто взяла и позвонила, чтобы сообщить о какой-то информации, которая могла быть полезной, переступив
— Ну… — я снова слегка вздрогнул, когда она первая решила прервать нашу игру в молчанку. — Вы там ещё живы?
— Да, — поспешно ответил я, радуясь, что Шер первая закрутила разговор. — Мы в порядке и…
— Не ври мне, — резко оборвала меня Шер, фыркнув в трубку. — Я знаю, что вы успели найти приключение на свои задницы.
— Как скажешь, — произнёс я, стараясь, чтобы по моему голосу не было слышно, что я улыбаюсь. Она была невыносима. — А чем ты занимаешься?
— У меня хватает дел, — увильнула она от прямого ответа. — Но достаточно, чтобы как можно реже думать о ваших проблемах. Мне стало намного спокойнее, да.
Что-то странное проскользнуло в интонации её слов. Будто хотела задеть меня, заставить взорваться эмоционально.
— Это радует, — спокойно ответил я, слыша, как яростно она задышала в трубку — её всегда бесит мой благосклонный тон. — Хоть кто-то отдыхает и чувствует себя прекрасно. Вот уж удобно, когда не твоя проблема сбежавший из клетки Люцифер.
Да, теперь в обиженного захотел поиграть я. Не то, чтобы я прям сильно злился на Шер, но всё же её поведение убивало. Мы зашли вместе так далеко, стали одним складным механизмом. А тут она просто берёт и сваливает, как какая-то обиженная школьница, которую отчитали за надлежащее поведение. Ей следовало думать не только о себе, но и о нашем общем деле.
— Очень, — её голос стал вкрадчивым и тихим, каждое слово было выпущено сквозь стиснутые зубы, что означало одно — она в бешенстве. — Быть свободной ото всех, делать то, что тебе вздумается. Как видишь, есть и плюсы, когда тебя выгоняют в три шеи.
Отлично, теперь мы ещё и виноваты. Блеск!
— Да никто тебя не выгонял! — я не выдержал и сорвался, повысив голос. В трубке послышалось довольное “хм”, что я сдался первым. — Это ты слишком быстро согласилась и ушла!
— О, так теперь я ещё и плохая! — в свою очередь прикрикнула Шер. — Как интересно у вас получается, Винчестер! Только вот совет вам на будущее: когда соглашаетесь работать с волком, будьте готовы к тому, что однажды он разорвёт глотку вашему врагу ради удовольствия.
С этими словами она сбросила звонок. Я сжал в руке телефон, будто хотел раздавить устройство. Вечерний ветер обдувал лицо, которое стало горячим после ссоры с Шер. Да, вот так она влияла — распаляла, возбуждала, сносила крышу. И бесила. Ну, просто до упомрачения бесила!
В не самом лучшем расположении духа, я все же вошел в бар, где работал Уолл. По дороге к заведению, я заметил, что улицы опустили, совсем никого не было. Я и подумать не мог, что все так серьезно
— Хм, а как же “Апокалипсис помогает бизнесу”? — усмехнулся я, заходя в бар. Мужчина стоял за барной стойкой. Он резко вскинул голову, когда колокольчик над дверью звякнул, оповещая о моём приходе.
— Не тогда, когда ангелы — дружки Лии, — сказал Уолл, протирая барную стойку. — Поможешь мне прикончить товар?
— Конечно, — не раздумывая, согласился я. Сейчас мне однозначно не помешало бы выпить. И желательно много.
— Пойми меня правильно, — сказал Уолл, доставая бутылку. Его голос звучал устало и немного раздражительно. — Я люблю этот город, я здесь вырос. Но… эти святоши.
— Да, — кивнул я. Уолл налил нам по виски. — Да, я заметил, что ты не любитель молитв.
— Между нами говоря, — продолжил тот. — Половина тех парней тоже. Пару месяцев назад они напивались тут, щупали девок. А теперь… Воины Господа. Твое здоровье.
— И твое, — мы с ним стукнулись стаканами с виски.
— Знаешь, — Уолл облокотился на стойку. — Демоны точно есть. Может, и Бог есть. Не знаю… пусть. Но я не лицемер! Я раньше не молился и сейчас не буду. Если попаду в ад, то честно. А ты как? Ты не истинно верующий?
Я усмехнулся сам себе. На такой вопрос так сразу и не ответишь. Сложно сказать, озираясь назад, во что ты точно веришь, а во что — нет.
— Хм, я верю, — медленно произнес я. — Верю. Только я думаю, что Богу давно на нас плевать.
Какое-то время мы еще сидели с Уоллом, выпивали. Как по мне, так он немного перебрал. Наш разговор перетекал из одной темы в другую, и я понял, что этот парень очень даже не плох, особенно как собеседник
Где-то через два часа я решил заканчивать с выпивкой. На улице было темно, только тусклый свет фонарей освещал мне дорогу от бара до мотеля. Когда я вернулся в наш номер, обнаружил, что Дин валялся на кровати в полудреме.
— Ты где был? — спросил Дин, едва я закрыл за собой двери в номер.
— Пил, — честно ответил я, кидая куртку на стул.
— Бунтарь, — едва усмехнулся Дин.
— Возможно, я бы ещё остался, — продолжил я, — но пришел комендантский час. Слышал, они отключили сотовые трансляторы?
— Нет, — ответил Дин, потирая устало переносицу. Вид у него был потрёпанный и скудный. — Это для меня новость.
— Ага, нет кабельного, нет интернета, телефонной связи. Мы полностью отрезаны от “разложения” телефонной связи, — подытожил я.
Как по мне, реакция Дина была слишком спокойной. Лично меня это очень беспокоило. Да и любой бы тут забеспокоился. Люди добровольно отрезают и отгораживают себя от другого мира. Это настораживало. Очень настораживало.
— Ты что, не понимаешь? — я внимательно посмотрел на брата, который и бровью не повёл на такие новости. — Они превращают город в лагерь фундаменталистов!
— Нет, я понял, — спокойно ответил Дин. И на секунду мне подумалось, что не стоило в разговоре с братом упоминать термин “фундаменталисты”.