Я злая. Просто у меня глаза добрые...
Шрифт:
— Мог бы и сказать, что с бухлом тут проблемы, — фыркнула Шер, врываясь в номер. — Даже в клетке Люцифера и то был алкоголь на твой вкус. Да что там таить, даже во время Сухого Закона в штатах я могла найти виски за пять минут.
Она слегка размахивала руками, когда говорила это. Её надменно-возмущенное выражение лица вызвало у меня тенью ухмылки. Какая бы ситуация не была, Шер всегда будет разряжать её своими колкостями. Священник был явно в шоке. Да, обычно именно такую реакцию вызывает эксцентричное поведение Шер. Но ещё в этих глазах было кое-что другое — он на короткий
— А она? — тихо произнёс священник, указывая на неё пальцем. — Тоже ангел?
Шер расплылась в сладкой улыбке, которую я часто видел, когда заходил к ней в номер на ночь. Её глаза вспыхнули озорными блеском.
— Разве что только падший, падре, — ответила Шер, слегка склонив голову.
Я демонстративно закатил глаза, когда суккуб едва заметно закусила губу. Стиснув зубы, я продолжал смотреть на то, как Гидеон против воли запутывается в сети Шер. Ненавижу. Иногда я не понимаю, к чему эта злость и раздражение, когда она флиртует или строит глазки другим. Но когда так случалось, и её внимание переметалось на кого-то другого, хотелось приковать её к батарее в подвале. Её взгляд тут же метнулся ко мне, после чего улыбка на губах её стала шире и ехиднее.
— Кажется, кто-то ревнует к священнику, — промурлыкал голос Шаиры в голове. — И не стыдно, Винчестер?
Я давно уже привык к тому, что время от времени она залезает в мою голову. Иногда мне кажется это таким странным, но в то же время, очень нравится.
— Много чести, Шер, — ответил я и понял, с какой же скрытой досадой было сказано это.
Она смотрела на меня своим саркастическим взглядом, поэтому я поспешно отвернулся, обратив своё внимание на разговор, который начал мой брат.
Дин предложил Гидеону присесть. Он высказал священнику всю правду о том, что происходит в городе, о той самой Блуднице. А так же упомянул о том, что только ему её надо убить. Всё это время священник слушал, не перебивая. Когда мой брат умолк, какое-то время отце сидел на месте, уставившись в одну точку. Очень медленно до него начало доходить.
— Нет, — он медленно, а потом резче покачал головой, повторяя снова: — Нет, нет. Нет, я не могу. Она моя дочь!
Я бы очень удивился, если бы он согласился с первого раза.
— Простите, падре, — спокойно говорил Дин. Он говорил успокаивающим тоном, но с таким видом, будто это было обычно. Мой брат сожалел о повороте в жизни падре, но не позволял себе скорбеть вместе с ним о дочери, — но это больше не ваша дочь. Эта тварь убила её.
— Нет, нет, это невозможно, — отказывался принимать правду священник.
— Нам очень жаль, — тихо произнёс я с сожалением. — Но в глубине души вы знаете об этом, — Гидеон обречённо опустил голову на колени. — Послушайте, мы понимаем, что это нелегко. Но, если вы этого не сделаете, она убьет много невинных людей. А остальных затащит в ад.
Больно было это говорить человеку, который рвался от горя и безысходности. В глазах падре стояли слезы. Что может быть хуже услышать, что отец должен заколоть родную дочь? Священник
Снова напряженное молчание, которое стало привычным за последние сутки. Я глянул в сторону, где были суккуб и ангел. Кас и Шер стояли по разные стороны комнаты и молча наблюдали за этой картиной. Ангел сидел на стуле, уперевшись локтями в колени. Его пристальный взгляд голубых глаз был направленна Гидеона, который стоял на распутье выбора. Шер тоже наблюдала за внутренней борьбой падре, привалившись плечом к стенке и скрестив руки. Её серо-голубые глаза пронизывали насквозь, и на мгновение мне показалось, что в них промелькнуло сострадание.
Я не мог оторваться от этого зрелища: охмелевший ангел Господний, сломленный воин в одном углу комнаты, и грациозный суккуб Люцифера, воплощение похоти — в другом. А посреди комнаты, словно на перекрёстке дороги, сидел священник, которому предстояло принять самое важное в жизни решение.
Гидеон не соглашался в открытую, но постепенно он уже не так яростно реагировал на слова моего брата. Увидев, что мужчина уже почти готов к тому, чтобы заколоть тварь, Дин протянул ему молча клинок из дерева. Бедолага с ужасом взглянул на кол.
— Но почему? Почему именно я? — обреченно спросил он, сжав кулаки.
— Ты служитель небес, — тихо отозвался Кас.
— А ты, стало быть, ангел?! — зло и язвительно огрызнулся Гидеон. Кажется, его вера пошатнулась или была близка к краху.
— Ну, он не самый лучший пример, — тут же произнесла Шер, скрестив руки. Она понимающе смотрела на падре. И на секунду я посчитал, что сочувствие в её взгляде делает девушку чрезвычайно красивой.
— А лучший, наверное, ты? — снова с раздражением произнес падре.
— Заметьте, падре, — когда Шер пытается кого-то склонить на свою сторону, её голос превращается в мурлыканье кошки, — не я это сказала.
В итоге, нам всё же удалось немного образумить священника. Вернее, он и так знал, что мы не те, кто будет лгать, но принимать правда он до конца отказывался. Нам нужно было быстрее добраться до этой Блудницы, чтобы не допустить новые потери среди людей. Гидеон попросил побыть одному и ушёл на крыльцо мотеля, собираясь с мыслями. Когда мы тихо обсуждали план, Дин после решил выйти проверить оружие в Импале. Кас был очень уставшим и грустным, если можно так сказать по ничего не выражающему лицу ангела, и попросил Дина поговорить с ним. Брат согласился, зная, как тяжело пернатый переживает равнодушие его отца.
— Обычно в фильмах, когда главные герои остаются одни, начинаются разговоры в стиле “сопливая хрень”, — произнесла Шаира, опускаясь в кресло. Оно противно заскрипело.
— Ты смотришь слишком много фильмов, — вяло усмехнулся я и сел на диван под окном. Мне показалось, что моя голова сейчас лопнет после всех этих событий. Я устало потёр переносицу и закрыл глаза.
— Надо же как-то скоротать время, — я услышал легкую ухмылку в её словах. Она немного помедлила, прежде, чем заговорила снова: — Знаешь, это вполне объяснимо.